Российская идентичность в социологическом измерении

<<назад

оглавление

>> дальше

8. Историческое самосознание и национальный менталитет россиян

Граждане современной России, как уже отмечалось в предыдущих разделах, испытывают серьезные проблемы с коллективной идентичностью – по большому счету, их мало что объединяет: нет ни общей идеологии, ни общих целей и интересов, хотя за последние годы появилась надежда на возможность формирования «новой общей идентичности» – российской. Неопределенность общегражданской, государственной идентичности заставляет пристально всмотреться в альтернативные формы – этническую, конфессиональную, различные локальные идентичности, а также в историческое прошлое страны.

Страна «зависла» на промежуточной ступени между распадающейся советской идентичностью и так пока не сложившейся до конца национально-государственной идентичностью. Если в 90-е годы многим казалось, что идея великой державы окончательно умерла не только политически, что проявилось в распаде СССР, но и в умах и душах людей, больше озабоченных «своими собственными делами», чем величием и амбициями государства, то в последнее десятилетие идея «державы» стала явно получать «второе дыхание». Хотя необходимо признать, что символы величия россияне сегодня в основном «черпают» в советском прошлом страны. Прежде всего, как показывает проведенное исследование, это Победа советского народа в Великой Отечественной войне (67%). Еще у 61% опрошенных гордость вызывает восстановление советским народом страны после Великой Отечественной войны. Среди «пятерки» достижений - успехи советской космонавтики (54%) и первый полет в космос Юрия Гагарина (42%).

Еще более половины (56%) опрошенных гордятся наши российскими поэтами, писателями, композиторами. Учитывая, однако, что общемировую славу снискали в первую очередь поэты, писатели и композиторы XIX – начала XX веков, можно смело говорить, что и здесь к числу духовных ценностей российского гражданина должно быть отнесено наследие предшествовавших культурно-исторических эпох. В немалой степени успехами советской эпохи объясняется и то, что более чем четверть респондентов (26%) гордятся достижениями российских спортсменов.

Здесь можно заметить, что к авангарду «славного наследия прошлого» наши сограждане относят, прежде всего, те достижения государства (в разные периоды его истории), которые не только высоко ценятся во всем мире, но и в некотором смысле имеют общемировую значимость. Те же достижения прошлого, значимость которых может быть расценена как, скорее, внутрироссийская, у респондентов вызывают сомнение.

Например, такое значимое событие, как освобождение крестьян от крепостной зависимости в 1861 году, вызывает гордость лишь у 6% россиян, Октябрьская революция и установление советской власти – 7%. Выдающиеся российские цари и императрицы, а также мощь и богатство страны в период правления династии Романовых вызывают гордость у 10% и 11% россиян соответственно. Подвиги православных мучеников и святых вызывают гордость лишь у 6% опрошенных.

Приметы современной эпохи воспринимаются россиянами без особого энтузиазма. Так, 16% опрошенных считают, что сегодня можно гордиться авторитетом России в мире. У стольких же гордость вызывает система образования. Часть респондентов с уважением относятся к российской армии и достижениям российской медицины (14% и 12% соответственно).

Наследие же эпохи «перестройки» и периода правления Б.Ельцина у россиян гордости не вызывает. Лишь у 3% гордость вызывает период гласности и правления Горбачева. На этом фоне выделяются ответы 14% россиян, считающих одним из значительных достижений прошлого ликвидацию «железного занавеса» между Россией и остальным миром. Однако вероятнее всего, «ценность» данного события определяется не его доктринальной значимостью (то есть не крушением СССР), но интеграцией общества в общемировое пространство (см. рис. 38).

Однако если посмотреть на эти результаты в сравнении с данными аналогичных исследований, проведенных за последнее десятилетие, хорошо заметно снижение абсолютных показателей практически по всем пунктам. Современный россиянин все больше удаляется от советской истории, которая становится далеким прошлым, лежащим за пределами исторического опыта новых поколений. Для современной молодежи, например, российская культура (великие писатели, музыканты, поэты, художники) по своему значению обогнали события Великой Отечественной войны (62% и 54% соответственно), не говоря уже об Октябрьской революции и других историко-политических событиях советского и досоветского периода. 

Рисунок 38

Чем из прошлой истории страны сегодня гордятся граждане России, в % (допускалось не боле 5 вариантов ответа)

Из приводимых данных видно, что многие россияне, особенно молодые, «дистанцируются» от великих исторических эпох в истории страны, гордятся ими «на расстоянии». Особого стремления оказаться в «эпицентре событий», вызывающих чувство гордости (то есть «хронологически сосредоточенных» в промежутке 40-х – конца 70-х гг.), у россиян не наблюдается. Эпохи глобальных перемен не представляются респондентам временем, привлекательным для жизни.

Несмотря на то, что у россиян не вызывает особой гордости современное состояние российской медицины, образования и вооруженных сил, заметное их большинство не хотело бы жить в России каких-либо иных исторических эпох. 57% опрошенных (в случае выбора) хотели бы жить в настоящее время в эпоху путинской стабильности.

Еще более четверти (26%) опрошенных также кажется привлекательной эпоха стабильности, но не путинской, а брежневской. «Застой» 70–80-х гг. оказывается более привлекательным, чем сталинская эпоха и эра освоения космоса. В сталинские
30–50-е гг. хотели бы жить лишь 3% опрошенных.

Равновеликий энтузиазм вызывает у россиян как период, предшествовавший падению монархии и Октябрьской революции 1917 года, так и хрущевская оттепель
(по 5%).

Самые «крутые» годы вызывают у россиян неприятие – в период «перестройки» (1981-1991 гг.) предпочли бы вернуться и остаться в России 2%. Ельцинские же годы кажутся привлекательными лишь 1% экспериментаторов. Столько бы желало оказаться в 20-е гг. XX века – в период «Триумфального шествия Советской власти» (см. рис. 39).

Рисунок 39

Выбор россиянами периода истории Советского Союза и России, в котором они хотели бы жить, в %(допускался один вариант ответа)

Иначе говоря, россияне по-прежнему гордятся своей историей и великими достижениями советской эпохи. Однако жить во времена «бури и натиска» им бы не хотелось. Это еще одно подтверждение того очевидного факта, что современная Россия находится на промежуточной стадии – между распадающейся идентичностью советской и пока до конца несостоявшейся российской национально-государственной идентичностью. Тем не менее, процесс этот идет. 

Так, часто ассоциируют себя с общностью «Советский народ» лишь 18% опрошенных, иногда – 41%, никогда – 42% опрошенных. В то время как с «гражданами России» 36% (иногда – еще 49%). Но, как уже подчеркивалось, наибольшее чувство общности характерно с представителями своей национальности (часто испытывают это чувство 55% опрошенных, а еще 38% – такое чувство испытывают время от времени). В категориях этнической принадлежности себя чаще ассоциируют граждане с высоким материальным достатком (65%), а также жители мегаполисов (74%).

Популярность этнической самоидентификации в этих группах по всей видимости обусловлена дефицитом традиционной культуры, потерянной в «вестернизированных» столицах.

Однако бóльшая теплота и интенсивность национальной идентичности, на наш взгляд, все же не позволяют сделать вывод о том, что за ней стоят социально-биологические факторы. Речь скорее идет о компенсации на уровне «малых, неформальных» групп дефицита общегражданской идентичности, традиционных связей межличностного общения.

Что определяет само понятие «русские»? Стоит ли за ним биологический фактор или социальный? Данные, полученные в ходе настоящего исследования, не дают на этот вопрос однозначного ответа. 38% опрошенных россиян все же полагают, что «русские – это те, кто воспитан на русской культуре и считают ее своей». Однако ненамного меньше и тех, кто главным фактором, определяющим «русскость», называет «наличие русских родителей» (33%). 32% россиян считают, что русский – это тот, кто любит Россию, 27% – тот, кто сам называет себя русским, 20% – тот, кто имеет российское гражданство, 13% – тот, кто говорит по-русски,  и, наконец, 11% – тот, кто исповедует православную веру (см. рис.40). Все эти варианты ответов носят скорее культурологический, почвенный, гражданский характер, чем биологический, связанный с пресловутым «зовом крови». Как это следует из результатов исследования, в мегаполисах доля тех, кто считает русскими тех, у кого «родители русские», составляет 56%, то есть почти вдвое больше, чем во многих других социальных и возрастных группах общества. Если эти данные найдут свое подтверждение в дальнейших исследованиях, можно будет сделать вывод, что «голос национальной крови», если он и существует,  характерен именно для наименее традиционалистских и наиболее модернизированных слоев общества.

Рисунок 40

Кого, по мнению россиян, в первую очередь можно назвать русским человеком, в % (допускалось не более двух вариантов ответа)

С другой стороны, нельзя отрицать того очевидного факта, что в обществе есть крайние националисты и их немало. По сложившейся традиции к числу радикальных русских националистов социологи относят тех, кто разделяет идею «Россия должна быть государством русских людей». За последние семь лет доля сторонников этого лозунга не выросла, оставаясь на уровне 10%-15%. Причем, учитывая некоторый «всплеск»  радикального русского национализма в период 2001-2004 гг., когда доля радикальных «русистов» доходила до 17% (2004 г.),  можно сделать вывод, что в настоящее время ситуация в определенной степени стабилизировалась. Иное дело – нерадикальные формы массового сознания, в наилучшей степени отражаемые лозунгом «Россия – многонациональная страна, но русские, составляя большинство, должны иметь больше прав, ибо на них лежит основная ответственность за судьбу страны». Доля сторонников этой идеи выросла с 20% в 1998 г. до 31% в2007 г. В равной степени сократилась и доля интернационалистов, которые считают, что «Россия – общий дом многих народов, оказывающих друг на друга влияние. Все народы России должны обладать равными правами, и никто не должен иметь никаких  преимуществ». В 1998 году интернационалисты составляли 64% россиян, а ныне – их 48%. Тревожным симптомом является и то, что идея «Россия для русских» начинает овладевать значительной частью молодежи. Так, среди самой младшей возрастной группы до 25 лет доля сторонников этого лозунга достигает 25%, а в самой старшей возрастной группе – 13%. Особенно высока доля националистически ориентированной молодежи среди жителей мегаполисов – 30%,  граждан с хорошим материальным положением (23%) (см. рис. 41).

Рисунок 41

Отношение россиян к многонациональному характеру Российского государства, в % (допускался один вариант ответа)

Различия в интерпретациях национального характера российского государства коррелирует с неоднозначностью подходов к пониманию «русскости». В частности, сторонники тезиса о том, что все народности, проживающие на территории России, равноправны и равноответственны, чаще считают русским человеком того, кто воспитан на русской культуре и традициях, кто любит Россию и сам себя считает русским. То есть, исповедуют предельно широкое понимание русской идентичности.

Представители данной группы кажутся в целом вполне сознательными и адекватно воспринимающими как вопрос о гражданстве, так и вопрос об этнической принадлежности, апеллируя в обоих случаях к осознанному выбору человека.

Одобряющее привилегированное положение русских связывается с теми, кто, в первую очередь, имеет русских родителей, воспитан на русской культуре и любит Россию. Наконец среди тех, кому близка идея о том, что Россия должна быть государством исключительно русских людей преобладает идентификация по признаку общей культуры, образа жизни и первородства (см. табл. 23).

Таблица 23

Кого, по мнению россиян, в первую очередь, можно назвать русским человеком, в %(допускалось не более 2-х вариантов ответа)
 

Обращает на себя внимание то, что среди всех опрошенных и тех, кто исповедует более радикальный взгляд на «русский вопрос», и тех, кто стоит на более толерантной позиции сравнительно небольшая доля тех, кто «увязывает» «русскость» и гражданство.

Возможно, именно поэтому, формирование общегражданской идентичности идет достаточно сложно и противоречиво. Так же, как и непросто формируется собирательный образ российского народа. В ходе настоящего исследования этот образ изучался через так называемую матрицу автостереотипов, где фиксировались качества, которые сами россияне считают наиболее себе присущими, но и где выявлялись качественные отличия россиян от представителей других народов и национальностей. Матрица автостереотипов скорее отражает миф народа о самом себе, и в контексте исследования можно говорить, что в основе такого представления  лежит исторически сложившееся (в какой-то мере даже фольклорное) восприятие русского народа. Важным представляется вопрос, сможет ли в дальнейшем такое самопозиционирование «дополниться и расшириться» за счет характерных качеств представителей иных национальностей, входящих в состав российского народа.

В нынешний исторический период в рамках своего автостереотипа россияне видятся сами себе гостеприимными (83%), добрыми (82%), смелыми (76%), терпимыми (76%), обладающими чувством юмора (71%), духовными (67%), любознательными (65%), и в то же время, ленивыми (60%), расхлябанными (60%) и необязательными (53%). Это скорее образ традиционного русского человека, пронесенный через столетия русской истории. Причем, по высоким позитивным оценкам россияне в значительной степени превосходят европейцев (немцев и англичан). При этом, украинцы – будучи этнически близким народом – по положительным качествам также превосходят европейцев, однако «несколько отстают» от россиян в их собственном представлении.

Если россияне, как они считают, значительно превосходят европейцев своими душевными качествами, но лишь незначительно «опережают» «братьев-славян» украинцев, то украинский народ, в свою очередь, оказывается в российском самосознании носителем общих для славян недостатков. Так, например, украинцы, по оценкам россиян, воплощают хвастливость – 52% (а самим россиянам приписывают такое качество 25% респондентов), лживость – 40% (у россиян 23%), скупость – 33%
(у россиян 7%), эгоизм – 26% (у россиян 14%). В отдельных «номинациях» россияне превосходят украинцев в обладании негативными качествами, но показатели у «братских народов», тем не менее, расходятся незначительно. Так, необязательность приписывают россиянам 53% опрошенных, а украинцам 40%, неряшливость – 43% и 37% соответственно, расхлябанность – 60% и 36%.

Единственное качество, в обладании которым россияне превосходят не только европейцев, но и  заметно опережают украинцев – это честность (о честности россиян заявляют 42% россиян, о честности украинцев только 2%). Если в процессе сравнения с европейцами россияне апеллируют скорее к нерациональному стремлению морально-нравственного превосходства, то отношение к украинцам обусловлено, скорее, комплексом исторических «межгосударственных» обид («газовыми войнами», стремлением Украины в НАТО и т.д.)

Немцы и англичане оказываются в представлении россиян в чем-то похожими друг на друга – и в равной степени противоположны по качествам обоим славянским народам. Немцы представляются русскому человеку аккуратными (79%), пунктуальными (69%), законопослушными (61%), расчетливыми (59%), жестокими (52%), трудолюбивыми (50%). А англичане – вежливыми (58%), деловитыми (55%), законопослушными (47%), уверенными в себе (43%) и пунктуальными (41%).

Как показывают специальные исследования, целостность и устойчивость «матрицы автостереотипов» во многом способствует пробуждению национального самосознания, усилению чувства общности по национальному признаку (см. табл. 24).

Таблица 24

Представители разных народов различаются по чертам национального характера. Как Вы считаете, какие черты в наибольшей степени присущи немцам, англичанам, украинцам и россиянам?, в %

То есть, сегодня российское общество представляется в целом внутренне неоднородным, но обладающим всеми предпосылками для консолидации. В случае же слабости единой общегосударственной идентификации, традиционная дихотомия
«мы–они» в сегодняшней России с большей долей вероятности направлена «вовнутрь». В частности, в случае возникновения внутренней угрозы распада государства (то есть, возникновения тенденций к сепаратизму отдельных регионов или угрозы гражданской войны) рисковать жизнью ради целостности страны готовы лишь 20% опрошенных (не готовы – 43%).

В случае внешней угрозы государству в целом (когда все сограждане окажутся равны перед лицом угрозы и столь же равным будет в этом случае вероятный ущерб) степень их готовности жертвовать жизнью вдвое выше (43%).

Характерно, что за последние годы число патриотов, готовых рисковать жизнью, как в случае угрозы внешнего, так и внутреннего распада, сокращается (см. рис.42).

Рисунок 42

Готовы ли россияне рисковать своей жизнью, если: ..., в %
(допускался один вариант ответа по каждой позиции)

В составе тех, кому важна безопасность и целостность государства преобладают материально обеспеченные граждане. Среди жителей столичных мегаполисов также в целом выше доля декларирующих патриотические умонастроения.

Среди тех, кто готов противостоять внешней угрозе несколько преобладают сторонники идеи о многонациональной сущности российского государства (48%), тогда как приверженцы лозунга «Россия для русских» в целом несколько чаще высказывают готовность противостоять распаду страны изнутри (25%).

<<назад

оглавление

>> дальше