Городской средний класс в современной России

<<назад

оглавление

>> дальше

3. Специфика самоидентификаций и социального самочувствия городского среднего класса России (продолжение)

Интересным является и то, что СК не выделяется по доле тех, кому близка общность «советский народ». Примерно четверть респондентов во всех социальных слоях, включая СК, выбирают эту символическую общность в качестве близкой, своей (см. табл. 10). Различия слабо видны и в личностных самоидентификациях, когда человек применяет характеристику «советский человек» непосредственно к себе. В качестве персональной эта характеристика теряет актуальность во всех слоях, но несколько более интенсивно этот процесс происходит в наиболее благополучном среднем классе (см. табл. 11).

Таблица 11

Самоидентификация с гражданскими и политическими категориями среди различных слоев населения, в %

Личностное самоопределение как «гражданина великой державы» находит отклик у 27 % россиян. При этом одна половина статусом великой державы наделяют современную Россию, а для другой половины великодержавность связана с утраченным прошлым. Великодержавная составляющая гражданской самоидентификации в той или иной форме присутствует примерно в 25%-30% личностных самоидентификаций представителей всех слоев (см. табл.11).

Что касается дистанции от власти и крупного капитала, то по данным исследования, наблюдается скорее негативная идентификация (около 70% ответа «никогда не чувствую близость») с «представителями крупного капитала» и «теми, кто находится у власти». При более глубоком анализе полученных данных выявился синдром противостояния приватной сферы, с одной стороны, и власти и капитала – с другой. Таким образом, о готовности городского СК считать крупный бизнес и власть «своими» вряд ли можно сейчас говорить (см. табл. 12), хотя по отношению к людям, имеющим собственный бизнес, картина, как уже говорилось выше, иная.

 Таблица 12

Близость с представителями власти и крупного капитала среди различных слоев населения, в %

 

Групповая (МЫ) самоидентификация	Средний класс	Периферия	Прочие массовые слои
С представителями крупного капитала	11,0	8,0	5,0
С теми, кто находится у власти	8,0	6,0	4,0

Итак, в ценностном пространстве и идентификациях с большими сообществами СК практически не отличается от других слоев. В самоидентификациях с большими воображаемыми сообществами его не выделяет ни бόльшая космополитичность, ни бόльшая приверженность гражданской самоидентификации.  

В целом, несмотря на отразившуюся в количественных показателях специфику СК, его самоопределение в социальном пространстве имеет сильное сходство с самоопределением других слоев: периферией СК и прочими массовыми слоями. Все идентификационные пирамиды имеют похожий ранговый порядок (с небольшими отступлениями).

Самые заметные отличия городского СК от других слоев связаны с социально-статусными идентификациями (он менее склонен солидаризироваться с наемными работниками и депривированными слоями, но чаще идентифицирует себя с успешными и профессиональными сообществами). Ключевыми признаками самоопределения СК являются важность профессионализма, ориентация на успех и уверенность в себе (см. табл. 13). Все это позволяет говорить о том, что СК способен выполнять стабилизирующую функцию в обществе.

Таблица 13

Значимые различия в групповых (МЫ) самоидентификациях между средним классом и другими слоями

Однако способность СК выполнять свою стабилизирующую функцию во многом зависит не только от его субъективных самоидентификаций, но и от того, как его представители видят свое место в системе вертикальной иерархии общества. Как уже отмечалось выше, для замера субъективных оценок социального статуса использовалась стандартная вертикальная 10-балльная шкала, на которой респондентов просили указать свое положение: 1 баллу соответствовало самое низкое положение,
10 баллам — самое высокое. Респондентам предлагалось оценить свой статус как в целом, так и по доходу, престижу и власти. К этой классической триаде было добавлено также квалификационное измерение, которое в трансформирующемся обществе более точно отражает то, что в стабильных обществах принято измерять шкалой образовательного уровня.

Начнем с результатов самооценки по конкретным шкалам, что позволит лучше понять, что стоит за интегральной самооценкой социального статуса. В среднюю область по доходу и престижу — 4–7 баллов — попадает более трех четвертей СК, около двух третей периферии и меньшая доля массовых слоев (см. рис. 5 и 6).

Рисунок 5

Самооценки своего положения в обществе на шкале «бедность – богатство» представителями разных социальных слоев, в %

Рисунок 6

Самооценка своего положения в обществе по шкале престижности их работы представителями разных социальных слоев, в %

Как видим, по доходу и престижу СК оценивает свое положение в обществе как срединное. В этой своей оценке он отчетливо отличается от периферии, и принципиально — от прочих массовых слоев, которые оценивают себя по этим шкалам гораздо ниже.

Иначе обстоит дело с другими параметрами стратификации: субъективная оценка россиян из всех слоев населения своих властных полномочий сильно сдвинута в сторону низких статусов, а оценка квалификации — наоборот, в сторону высоких статусов (см. рис. 7 и 8).

Рисунок 7

Самооценка своего положения в обществе по шкале их властных полномочий представителями разных социальных слоев, в %

Как видим, по властным полномочиям в серединную область попадают лишь 45 % представителей СК, и по этому параметру СК наиболее контрастно отличается от периферии, не говоря уже о прочих массовых слоях.

Рисунок 8

Самооценка своего положения в обществе по шкале квалификации представителями разных социальных слоев, в %

По квалификационному параметру заподозрить россиян в низкой самооценке довольно трудно. У периферии средний балл — 5,9, у СК — 6,6, и даже для прочих массовых слоев средний балл составляет 5,0.

Можно предположить, что сочетание безвластия с ощущением своей высокой квалификации создает потенциал для широкого недовольства собственным статусом, особенно в тех слоях, которые относят себя к самым низам общества по шкале «власть». Однако собранные данные не подтверждают это предположение – только 7 % городского экономически активного населения России давали оценку «плохо» своему положению в обществе (см. табл. 14).

Таблица 14

Самооценка различными слоями населения положения (статуса) в обществе, в %

Как видим, и здесь СК выглядит наиболее благополучно. От остальных его отличают почти полное отсутствие оценок «плохо» и максимальное количество оценок «хорошо».

Как следует из данных исследования, среди экономически активного городского населения сложились различные стандарты удовлетворительного положения в обществе. Удовлетворенность, то есть, «удовлетворительным» и «хорошим» оценкам своего положения представителями разных слоев, не мешает даже уровень притязаний, который выглядит явно завышенным (см. рис. 9).

Рисунок 9

Желаемый статус в обществе представителей разных социальных слоев, в %

Стоит подчеркнуть, что если бы все статусные притязания осуществились, то социальная структура российского общества приняла бы форму перевернутой пирамиды: 55 % составляли бы высшие страты, 43 % — средние, а нижние страты насчитывали бы менее 2 %.

Таким образом, для всех слоев экономически активного населения России характерно рассогласование между самооценкой объема властных полномочий и самооценкой квалификации: россияне склонны считать себя высококвалифицированными специалистами, имеющими несоразмерно мало властных полномочий.

Однако ни это рассогласование, ни высокие статусные притязания не мешают подавляющему большинству экономически активных горожан (93 %) давать положительную оценку своему статусу в обществе. При этом по всем критериям СК демонстрирует наилучшее социальное самочувствие по сравнению с остальными слоями.

Завышенные притязания, распространенные среди всех слоев населения, не приводят к массовому недовольству своим положением, поскольку во всех слоях подавляющее большинство полагает, что за прошедшие 5 лет их положение в обществе либо не изменилось, либо улучшилось (см. рис. 10).

Рисунок 10

Оценка изменений своего статуса за прошедшие 5 лет представителями разных социальных слоев, в %

Наиболее оптимистично изменения своего статуса оценивают представители СК, а наиболее сдержанно — представители прочих массовых слоев. Можно предположить, что разрыв между средним классом и массовыми слоями за последние 5 лет усилился. При этом возникает вопрос: если разрыв между средним классом и массовыми слоями увеличивается, тогда как объяснить преобладание (в том числе и) среди массовых слоев «удовлетворительных» и «хороших» оценок своего положения в обществе, несмотря на высокий уровень притязаний?

Чтобы представить возможный ответ на этот вопрос, сопоставим распространенность статусных притязаний и самооценку изменений своего положения в каждом из выделенных социальных слоев (см. табл. 15).

Таблица 15

Сравнение статусных притязаний и самооценок изменения своего положения в обществе различными слоями населения, в %

Данные исследования свидетельствуют, что во всех слоях, включая прочие массовые, доля претендентов на высокий общественный статус и доля тех, кто позитивно оценил изменение своего положения за последние 5 лет, сопоставимы. Примерно такая же картина наблюдается при сопоставлении долей претендентов на средний (срединный) статус и посчитавших, что их положение в обществе не изменилось.

По-видимому, можно говорить о том, что массовое декларирование явно завышенных притязаний не угрожает стабильности общества, пока во всех слоях число претендентов на восходящую мобильность сопоставимо с теми, кто позитивно оценивает текущие изменения — кто полагает, что его амбиции хотя бы частично удовлетворяются. Для стабильности общества, по-видимому, также важно наличие многочисленных слоев, готовых довольствоваться срединным положением и ощущением стабильности своего статуса. Именно эти тенденции зафиксированы опросом 2006 года.

Широкое распространение завышенных притязаний среди низших страт, по-видимому, не нарушает стабильности общества, поскольку многочисленные более высокие страты (в нашем случае СК и его периферия) достаточно высоко оценивают свои шансы на удовлетворение собственных высоких социальных притязаний, что способствует выполнению средним классом своей стабилизирующей функции.

Рассмотрим идентификации городского СК с большими сообществами. Известно, что в современных обществах высшие страты характеризуются более высокой космополитичностью. Это не совсем относится к современному российскому среднему классу, для которого национальные сообщества важнее других больших воображаемых сообществ (например, россияне, граждане СНГ, все человечество). В этом он не отличается от других слоев населения (см. табл. 10). Тем не менее, открытость внешнему миру демонстрируется в среде СК несколько чаще, чем в других слоях населения: его отличает от остальных и бόльшая готовность идентифицироваться с европейцами. Хотя таких немного — не более 30 %, — но в остальных слоях «европейцев» вполовину меньше. Возможно, что это обусловлено не мировоззренческими различиями, а бόльшими возможностями СК путешествовать по миру, то есть потребительскими практиками.

Таблица 10

Близость с большими этнокультурными и гражданскими сообществами

среди различных слоев населения, в %

Кроме того, пространство русской культуры представляется для СК привлекательным в большей степени, чем для остальных слоев. С приверженцами русской культуры соотносят себя половина его представителей, в то время как среди других слоев – 37%-38%. Религиозная идентификация распространена в процентных показателях в среднем классе на том же уровне, что и в других слоях.

Нет принципиальных различий между средним классом и другими слоями и в самоопределении в рамках таких гражданских сообществ, как граждане России или граждане СНГ (табл. 9 и 10). Среди личностных идентификаций «гражданин России» во всех слоях занимает первую позицию с результатом около 60%.

Если рассматривать гражданские идентификации как более современные, как те, которые связывают индивидов с разными общественными институтами, где не родственные связи, мифы и легенды о своем народе, а правовое поле и взаимодействие с государством и институтами гражданского общества являются основой, обеспечивающей важность и востребованность соответствующей идентичности, то полученные исследованием данные содержат повод для беспокойства. В групповых идентификациях гражданские сообщества и, прежде всего, «граждане России» выбираются в качестве близких реже, чем сообщества этнические и локальные (см. табл. 9). И так для всех слоев населения. Казалось бы, более образованный и благополучный СК должен быть более привержен гражданским сообществам, нежели этническим, но пока этого не наблюдается.

<<назад

оглавление

>> дальше