Алесина М.А.  – окончила факультет психологии Санкт-Петербургского (Ленинградского) университета (1974 г.).  Последнее место работы: 1995-2009 гг. - Благотворительный фонд «Санкт-Петербургский институт общинных и социальных работников». с мая 2009 г. – на пенсии.  Основные области научного интереса: проблемы городского образа жизни, различные аспекты адаптации мигрантов в большом городе, уровень жизни и потребности социально незащищенных групп населения, в т.ч. семей, включающих пенсионеров и инвалидов; различные аспекты деятельности благотворительных организаций, в т.ч. волонтерство как форма социальной активности.
Интервью состоялось: апрель-июнь 2015 г.

Интервью с Марией Абрамовной Алесиной – документ, на редкость содержательный и для восстановления истории советской / российской социологии, и для ознакомления со многими страницами истории нашей страны в послевоенное время. Мы с ней относимся к одному поколению, только я родился за несколько дней до войны, а она – через год после её окончания. Оба жили в Ленинграде и помним огромные «коммуналки», керосинки, индивидуальные дровяные сараи и длиннющие очереди за продуктами. Оба учились в ЛГУ. Когда она была студенткой только что открывшегося психологического факультета, располагавшегося тогда в особняке графа Бобринского на Галерной (Красной) улице, я, уже будучи аспирантом мат-меха, помогал ее профессорам Б.Г. Ананьеву и Е.С. Кузьмину в обработке информации. Мы по-разному, но почти одновременно вошли в социологические коллективы; это было то время, когда социологов в Ленинграде было мало, и все – так или иначе – знали друг друга. И, все запомнившееся мне, не просто оживает, благодаря воспоминаниям Маши (я не помню, чтобы ее кто-либо в те годы и позже называл Марией), но в какой-то мере валидизирует ее описание.

Рассказывая о начальных годах работы в социологии, Алесина замечает, что «у каждого была своя история прихода» в социологию. Это – верно, и все же при всей единичности, уникальности дороги, пройденной каждым, можно говорить о типологии таких путей. Схематично траектория движения Алесиной задается следующими «точками»: «раннее осознание неудовлетворенности рутиной школьной жизни» – «почти случайное вступление в коммуну старшеклассников» – «политизация сознания и приобретение лидерских качеств» – «окончание школы и поступление в традиционный для начала 1960-х технический ВУЗ» – «понимание того, что это нечто инородное» – «уход из технического ВУЗа и поступление на факультет психологии ЛГУ» – «знакомство с первыми социологами» – «начало работы в одном из первых в Ленинграде (и в СССР) социологических подразделений».

Тем же путем в социологию пришли Галина Васильевна Старовойтова и Михаил Вениаминович Борщевский. Галина была активным членом той же коммуны Кировского района Ленинграда, что и Маша, а Михаил – был их вожатым. Оба начинали учиться в технических вузах, оба оставили их и получили, соответственно, психологическое и философское образование.

Что касается элементов описанной траектории вхождения в социологию, то они обнаруживаются в воспоминаниях многих социологов разных поколений. К примеру: Б.М. Фирсов окончил электротехнический институт, стал радио-физиком и, проработав много лет в комсомоле и партии, пришел в социологию. В целом так же складывались пути в социологию Г.Г. Татаровой, Н.В. Тихонова, Б.Г. Тукумцева. М.К. Горшков окончил медицинский вуз, но затем комсомольская работа привела его в социологию, Ж.Т. Тощенко стал социологом, окончив исторический факультет и отработав ряд лет на ответственных партийных должностях. А.В. Тихонов, получив диплом инженера по автоматике и телемеханике в Ленинградской лесотехнической академии, был избран секретарём по идеологии Выборгского райкома комсомола г. Ленинграда. Позже, когда его стали обвинять в создании антисоветской организации «из числа идейно незрелой молодёжи», его выручали и помогали прежде всего отсидевшие срок в сталинских лагерях ветераны комсомола. Кроме того, смело и решительно действовал О.И. Шкаратан, он уговорил ректора ЛФЭИ им. Вознесенского взять Тихонова в его Межинститутскую социологическую лабораторию. Д. П. Гавра, обучаясь в Политехническом институте, увлекся общественной работой и, получив высшее образование и «пройдя через Комсомол» и освобожденную партийную работу, стал сначала экономистом, а затем – социологом. Тот же институт закончил В.Я. Гельман, но ветры Перестройки «принесли» его в политологию. Примерно такой же путь прошел выпускник Куйбышевского авиационного института В.Б. Звоновский.

Ленинград – Павловск, 1 мая 1963 (?) года.
Слева направо: М. Алесина, М. Борщевский, Г. Старовойтова

В пространстве нашего историко-социологического проекта рассказанное Машей Алесиной не просто подтверждает правомерность типологизации путей вхождения в социологию. Можно сказать, что советская социология в условиях отсутствия в стране социологического образования самостоятельно отыскала возможности для своего развития и формирования кадров исследователей. Более того, в течение всего доперестроечного периода социология в значительной степени притягивала к себе людей, критически настроенных к наблюдаемой ими социальной реальности и желавших внести свой вклад в научное освоение происходившего и нахождение путей разблокирования проблемных ситуаций. Напомню, В.А.Ядов был «сослан» на завод за сокрытие информации о том, что его отец был еще до войны исключен из партии; А.Г. Здравомылов еще студентом и после получения диплома философа занимался комсомольской работой и позже назвал ее «опытом включенного наблюдения»; А.Н. Алексеев уходил с ответственной позиции в молодежной (комсомольской) газете «Смена» на производство и затем стал социологом. Количество подобных историй может быть увеличено. Одно ясно, общественная, комсомольская, партийная работа расширяли поле видения молодых специалистов, заставляли их размышлять о человеке, обществе и «подталкивали» их в социологию.

Хотел бы выделить еще один фрагмент данного интервью, показывающий, каким образом на первом этапе становления социологии в нашей стране происходил обмен методическим и организационным опытом между специалистами и различными научными коллективами.

В 1968 году году по рекомендации Борщевского Машу Алесину, имевшую уже определенные представления о методологии социологии и навыки в обработке анкетной информации, принимают лаборантом в социологическую лабораторию О.И. Шкаратана. Альберт Васильевич Баранов, фигурирующий в приводимом ниже тексте, – один из первых в СССР социальных психологов и социологов.

Вот как Маша вспоминает сейчас свой первый день работы:

В первый же день к Шкаратану зашел Альберт Васильевич Баранов и принес слух о том, что завтра в Москве, в ИКСИ будет проходить семинар по проблемам методологии и опыту проведения исследования общественного мнения (в Таганроге). Надо бы кого-то послать, чтобы законспектировали. К счастью, в тот момент под руку подвернулась я. Вопрос ко мне был только один: есть ли у меня в Москве место переночевать. Разумеется, место нашлось. Так я попала на семинар к Б. А. Грушину. Оказалось, что семинар – не однодневный, как мы предполагали. в течение 2-х недель по 5-6 часов в день Б. А. Грушин подробнейшим образом рассказывал о методологии комплексного исследования, делился опытом решения проблемы сопряжения огромного числа конкретных исследований, включая разработку самых разнообразных методик, подготовку кадров для полевых работ, а также методологию анализа данных. Всё это было безумно интересно. Тогда я еще была не готова понять всю сложность решаемой проблемы, но старалась хотя бы законспектировать (додиктофонная эра).

Вернувшись из командировки, я «попала с небес на землю».

Есть в воспоминаниях Алесиной и еще интересные описания того, как шел взаимообмен методическими достижениями между социологами. Можно сказать, что это и были социологические университеты того периода.

И еще: этот же фрагмент еще раз показывает, как интересен и кропотлив исторический поиск, сколько неожиданностей встречается в этом процессе. Я давно изучаю становление исследований общественного мнения в России и привык искать соответствующую информацию в беседах с теми, кто работал в этой аналитической нише. И вдруг, ценная информация о влиянии опыта Б.А. Грушина на ленинградских социологов, работавших в других предметных областях.

Картина прошлого не пишется маслом и широкой кистью, это – тончайшая мозаика.