Рожанский М.Я., окончил исторический факультет Иркутского государственного университета (1976 г.), аспирантурa философского факультета МГУ, кандидат философских наук (1983 г.); директор АНО «Центр независимых социальных исследований и образования» (с 2002 г.).  Основные области научного интереса: социальная история советской и современной Сибири, устная история и биографический метод, советский идеализм, поколенческий анализ, историческая память.Интервью состоялось: декабрь 2014 – октябрь 2015 г.

Середина октября 2015 года, закончено и размещено на сайте книги «Интервью с коллегами-социологами» 134  текстов (http://www.socioprognoz.ru/index.php?page_id=207) и каждый из них – сопровождается моим введением.

Эта традиция сложилась давно, еще в «доинтернетовскую» для данного проекта эру. Первое интервью, проведенное с Б.М. Фирсовым, было опубликовано в журнале «Телескоп» №1 за 2005 год, т.е. свыше десяти лет назад. Тогда еще не существовало практики размещения текстов интервью в Интернете. Но даже когда это произошло, вводные тексты оставались достаточно короткими и имели сугубо информационный смыл, они кратко представляли респондента.

И этот порядок вещей сохранялся долго, до конца ноября 2014 года. К тому моменту в галерее, созданной в конце 2011 года, было около 80 портретов, а в целом было завершено несколько более 90 интервью. Впереди – как сложно доступная высота – маячила «магическая сотня» интервью (эта цель была достигнута лишь к началу февраля 2015 года), тем не менее, уже тогда было ясно, что «экватор» преодолен, что до конца пути, т.е. завершения процесса интервьюирования российских социологов, – много ближе, чем от точки отправления.  Сразу резко актуализировалась проблема будущего анализа биографических интервью, и дело не только в объеме, размерах накопленного массива данных, но в сложности, многомерности подобного рода информации.

И как часто встречается в критических ситуациях, спонтанно возникло новое понимание роли, назначения вводного текста. Делая сопроводительный текст к интервью с Денисом Подвойским,  я объявил это пространство зоной абсолютной свободы, правда, позже – отказался от определения «абсолютной». Целями «вводок» стало подведение итогов сделанного по тем или иным аспектам проекта и рассмотрение общих направлений описания и анализа накопленной информации. Здесь важно все: и методология, и технология и организация будущих поисков. Предстоит обосновать некую пошаговую систему освоения содержания архива интервью, тщательно оценивая ее реализуемость.

Беседа с Михаилом Яковлевичем Рожанским дополняет совокупность представлений о четвертом поколении российских социологов, к которому относятся исследователи, родившиеся в интервале – 1947-1958 гг. Среди семи возрастных групп нашего профессионального сообщества, анализируемых в данном историко-социологическом Проекте, эта когорта оказалась самой многочисленной; интервью с Рожанским – 36-е. Подчеркивая тот факт, что к ней принадлежат дети первых социологов, ставшие тоже социологами, я в свое время назвал это поколение - «дети первых социологов». К настоящему времени эта общность, старшие из которых приближаются к 70-и, а младшим – в конце года будет не менее 57 лет, представляет собою одну из наиболее сильных, активных групп российских социологов. Среди опрошенных – директора академических институтов, деканы, заведующие кафедрами, руководители независимых аналитически структур, редакторы социологических журналов.

Специфика IV поколения заключается в том, что даже младшие его представители начали свою карьеру в социологии или в смежных научных дисциплинах еще в советское время; оно – последнее, имеющее опыт работы в застойные годы. Несколько лет назад у меня были основания назвать это поколение «спасенным перестройкой», ибо первое перестроечное десятилетие открыло перед многими из него богатые возможности для обучения, освоения Западного опыта, участия в обсуждении того, что раннее было невозможно. И сегодня мы можем видеть, насколько плодотворными были те годы для их профессионального самоопределения.

Интервью с Рожанским позволяет отметить тот факт, что в фокусе анализа полученной в ходе моих бесед информации будут не только мои собеседники, но и ученые, повлиявшие на их исследовательские предпочтения и гражданское становление. Рожанский говорит о значении его встреч с Михаилом Гефтером. Вот воспоминание Рожанского о первой встречи с Гефтером: «эта встреча, моё впечатление от общения с ним, и возникший его интерес ко мне оказали огромное влияние на мою последующую жизнь».

Юрий Вешнинский детальном описывает свое общение с одним из крупнейших отечественных социологов-урбанистов Леонидом Коганом и Юрием Лотманом. Давид Константиновский вспоминает Владимира Шубкина, Ольга Крокинская – Георгия Щедровицкого, Гарольд Зборовский – Льва Когана, Франц Шереги – Анатолия Харчева, Ирина Савельева щедро рассказала об Андрее Полетаеве. Сегодня, когда уже нет многих представителей первого поколения российских социологов, возрастает ценность воспоминаний людей этой когорты друг о друге, а также воспоминаний о них их коллег и учеников.

Все это указывает на перспективность построения сложной, многоуровневой коммуникационной сети, конструирование которой во многом равносильно воссозданию истории становления и развития российской советской и пост-советской социологии.