Батыгин Г.С. (1951-2003) – окончил философский факультет МГУ (1974 г.), доктор  философских наук (1986 г.), профессор. Ведущий научный сотрудник Института социологии РАН. Один из создателей факультета социологии Московской высшей школы социальных и экономических наук, первый декан и профессор. Создатель и главный редактор «Социологического журнала» (1994 г.) . Основные области исследования: история и методология социологии, образ жизни, социология культуры.

В конце июля 2017 года (сейчас – начало августа) в посте о Галине Старовойтовой [2] было сказано о расширении трактовки понятия «Биографические интервью с коллегами-социологами». Суть изменения базируется на рассмотрении интервью как формы общения и на признании «равноценными» реального и мысленного интервью. В рамках проводимого мною историко-социологического исследования реальное интервью – это совокупность ответов социолога на вопросы, которые я задаю ему как интервьюер. Мысленное интервью определено как биографический текст (книга, статья, эссе) о социологе, написанный мною не по материал лично проведенного мною интервью, а на основе интервью, проведенных другими исследователями, и различного рода документов.

Подобное понимание природы биографического текста представляется мне оправданным, ибо в процессе создания «портрета» автор мысленно общается, ведет разговор со своим героем. Характер мысленного общения различается в зависимости от множества факторов, например, от того создается ли биография современника или человека другого времени, знал ли автор своего героя или личного знакомства с ним не было и в принципе его не могло быть. Но справедливо одно, без мысленного интервью биографический текст не может быть создан.

Геннадий Семенович Батыгин (1951-2003) – социолог, наш современник, о котором чаще всего меня спрашивают, почему среди проведенных интервью http://www.socioprognoz.ru/index.php?page_id=207 нет беседы с ним. Ответ – прост, мое исследование началось через полтора года после его смерти. Описанное выше расширение понятия интервью теперь позволяет мне разместить на этом сайте и биографический материал о Батыгине... замечу, это – мое давние желание.

За прошедшие годы я неоднократно писал о жизни и творчестве Батыгине, но впервые я делал это в тяжелые минуты... слова прощания были написаны не позже, чем через 20 минут после получения электронного послания о его внезапной смерти. Я был в шоке, однако очень личностные мотивы заставили меня сразу, не раздумывая, писать о нем. Приведу этот некролог полностью:

Геннадий Семёнович Батыгин

1951 - 2003

Я не помню, когда и при каких обстоятельствах мы познакомились. Я знал Гену Батыгина всегда.

Мы жили и работали в разных городах: он в Москве, я в бывшем Ленинграде. Я старше его на десять лет. Нас никогда не связывали никакие формальные отношения. Мы не участвовали вместе ни в одном из проектов. Я не помню, чтобы мы когда либо говорили с ним о политике или об окружавших нас людях.

Мы работали в одном профессиональном цехе. Это было и основной наших встреч, и главным мотивом. Каждая встреча – а в некоторые годы я бывал в Москве по нескольку раз в месяц – продолжала предыдущую....она начиналась в редакции тогда единственного в Союзе профессионального журнала «Социологические исследования», продолжалась по дороге к нему домой, и потом – до поздней ночи. Нередко, я оставался у него до утра. Зная о моих регулярных поездках между Ленинградом и Москвой, он говорил: «Ну ладно, старичок, заходи завтра...»...

В те годы нас интересовали методология измерения социальных процессов, развитие эмпирических методов социологии, некоторые аспекты истории и философии социального познания. Наши беседы никогда не были рассмотрением частных, конкретных вопросов. Нас тянуло к поиску каких-то констант, детерминировавших процесс научного познания.

Он не только прекрасно знал философию и социологию, у него было удивительное личное понимание взаимосвязи этих предметов. Он глубоко видел различия в историческом и логическом, но эти различия ему не были интересными. Много интереснее ему было искать те области, где и в силу каких-то причин логическое и историческое представлялись ему едиными. Ибо это – точки роста нового знания.

В беседах он не старался доказывать свою правоту, он стремился понять себя. Его определение социологии: «Социология - это то, что мы публикуем в нашем журнале», не было заявлением чиновника, следовавшего какой-то свыше заданной политике. Он чувствовал свою правоту в понимании движения социологии и своими силами пытался противостоять жестким идеологическим императивам конца 70-х – первой половины 80-х годов.

Мой переезд в Америку не разорвал наших отношений. У меня на полке стоят почти все выпуски его «Социологического журнала». В нем публиковались многие авторы, но журнал был «батыгинским».

Он многое сделал. И очень многое еще мог сделать.

Мне будет всегда грустно без Гены.

Сказанное почти полтора десятилетия назад оказалось провидческим. С конца 2004 года я работаю в той нише – изучение биографий отечественных социологов – которую открыл Батыгин. И часто думаю, в какую сторону исследований истории российской социологии он двинулся бы... После отъезда в США мы встречались с ним, но эту тему не обсуждали, тогда я был вне её.

К настоящему моменту разными авторами написано немало о Батыгине. Настоящая статья, как и моя небольшая заметка, включенная в серию воспоминаний о Батыгине [3], была подготовлена к 60-летию со дня его рождения. Статья была написана удивительно быстро, в течение трех дней: 29-31 марта 2011 года. Не помню, почему я был вынужден работать в таком темпе, но внутренне я был к этому, следовало лишь оформить давно продуманные и «проговоренные» с Батыгиным размышления.

Во-первых, статья стала логическим продолжением работы над биографией Г. Старовойтовой как представителя третьего поколения социологов. Материал о Батыгине был первой и пока единственной попыткой микро изучения представителей четвертой когорты социологов.

Вторая причина была связана со стремлением лучше понять, что же содержится в концепции социологических поколений. Я начал размышлять о них в конце 2007 года и 13 апреля 2008 года попытался описать систему социологических поколений равной – по 12 лет – продолжительности. Первое публичное представление этой конструкции было сделано Викторией Семеновой, которой я бесконечно благодарен, на методологическим семинаре, посвященном памяти Г.С. Батыгина: «Проблемы теории и практики получения первичных данных в социологическом исследовании». Он состоялся 25-26 апреля 2008 года в Институте социологии в Москве. Безусловно, еще до семинара мне хотелось знать мнение коллег по поводу сделанных построений, и моим утром (в Москве уже был вечер) 16 апреля я отправил В.А. Ядову короткий текст (менее половины авторского листа) под названием «Современное российское социологическое сообщество: многопоколенная семья», сопроводив его словами: «ВОЛОДЯ, БУДУ РАД УЗНАТЬ ТВОЕ МНЕНИЕ. БОРЯ». На следующий день я получил ответ: «МИСТИКА, НО ВЫГЛЯДИТ УБЕДИТЕЛЬНО. ПРИВЕТ ВОЛОДЯ»[1]. Я согласился со словом «мистика», так как мое построение было чисто пифагорейским, и был на полностью удовлетворен словами Ядова: «выглядит убедительно».

Таким образом, следующие статьи, которые так или иначе сопрягались с рассмотрением поколений, в том числе и приводимая статья о Г.С. Батыгине, ориентировались на выявлении степени «мистичности» лестницы поколений и стремлении раскрыть познавательные возможности концепции поколений. Речь шла – и эта тема остается одной из важнейших – о синтезе макро- и микроподходов в познании природы и деятельности поколений социологов. Объектом макроизучения является вся совокупность поколений, а предметом — атрибуты отдельных когорт и всей их совокупности. Микроизучение фокусируется на анализе жизненных траекторий отдельных ученых. Другими словами: макроподход — это создание «групповой фотографии», на который различим каждый герой, но главная цель «портрета» — создать образ сообщества в целом. Микроподход — это портретирование отдельного человека, «выхваченного» из групповой фотографии.

Когда статья о Батыгине была готова, я, как обычно, отправил ее друзьям, коллегам, хорошо знавшим его. И, конечно, был рад отклику Л.А. Козловой: «... прочитала твой текст о Батыгине. Он мне очень понравился. Многое подмечено в «личном» и вплетено в «поколенческое». Методологически все сделано корректно. Твой содержательный замысел проглядывается очень отчетливо. Личность «главного героя» выделена и показана довольно тонко» (31 марта 2011 г.).

Давно это было, свыше шести лет назад, сегодня я писал бы иначе. Тогда у меня было 13 интервью с социологами четвертого поколения, а сейчас – 24. В то время я видел траекторию жизни Батыгина лишь на фоне прожитого социологами первых трех поколений, а теперь могу сравнивать ее с тем, как приходили в науку и как работают сейчас социологи пятого-шестого-седьмого поколений. Это создает предпосылки к созданию более объемного образа Батыгина и более глубокого анализа его наследия.

1.      Докторов Б. Г.С. Батыгин и формирование четвертого поколения советских / российских социологов // Социологический журнал. 2011. №1. С. 114-128. http://jour.isras.ru/upload/journals/1/articles/1193/submission/original/1193-2249-1-SM.pdf

2.       Докторов Б. Галина Старовойтова. Фрагменты истории российской социологии как истории с «человеческим лицом» // <http://www.socioprognoz.ru/index.php?page_id=128&ret=206&id=210>.

3.      К 60-летию Батыгина Геннадия Семеновича // Телескоп», 2011, №1, 2011, с. 12-19   http://www.teleskop-journal.spb.ru/files/dir_1/article_content1356760850220790file.pdf

[1] Эти два коротких электронных послания – часть моего электронного архива переписки с В.А. Ядовым в 2006-2014 гг. В нем: 550 писем от Владимира Александровича и 660 моих.