Бызов Л.Г. –  окончил экономический факульте МГУ (1976), кандидат экономических наук (1984 г.); ведущий научный сотрудник ИС РАН, член экспертно-консультативного совета ВЦИОМ. Основные области научного интереса: современный политический процесс, историческая и культурная идентичность; ценности и установки в массовом сознании.
Интервью состоялось: август - октябрь 2017 г

Все произошло неожиданно, но, думаю, не случайно. Логика исторического исследования допускала появление такого развития событий.

1 августа 2017 года, в преддверии дня рождения Бориса Андреевича Грушина я разместил в Face book пост «Борис, ты прав!». В нем кратко рассказывалось о моей работе над биографией Грушина и его научном наследии  https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1286492928158060&set=a.529481793859181.107.

И вскоре пришел развернутый комментарии Леонтия Бызова: «Я учился в 7 классе, мне мама дала рубль на что-то, то ли в баню сходить, то ли в парикмахерскую, а я зашел в книжный и купил на этот рубль книгу Грушина "Мир мнений", а маме соврал не помню что. И вот я на последнем курсе отделения экономической кибернетики, пришел в Центральный экономико-математический институт к своему научному руководителю Ю.Н. Гаврильцу, и на этом семинаре сидит человек с потрясающе профессорской внешностью - Грушин! Тот самый! И он стал жаловаться Гаврильцу, что вот ему зав.лабу в Отделе Н. М. Римашевской дали ставку стажера, а он никого не знает, ему запрещено преподавать и публиковаться. "А вот - Лёня Бызов, Мой дипломник". И через полгода я оказался в лаборатории Грушина в подвале на Дм. Ульянова, где были я, Лена Авраамова и машинистка Таня. Мы всю зиму готовили свой подпроект "Городской образ жизни" в проекте "Таганрог-2". Грушин в подвале появлялся не часто. Больше мы работали у него дома на ул. Волгина, а весной, в мае, он даже не попрощавшись с нами уехал в Прагу, редактором журнала  "Проблемы мира и социализма", ориентированном на еврокоммунистов, главредом там был закадычный друг Грушина академик Иван Фролов. Пару лет он разъезжал по Европе, пил пиво в Праге, даже написал книгу о пивных. Признаться, я очень обиделся тогда на Б. А., когда он даже не поинтересовался как сложится без него судьба нашей маленькой группы. Потом мы пересекались множество раз - уже в конце 80-х, когда он и Заславская создавали ВЦИОМ, тогда в конце Ленинского проспекта в Доме туристов. Отношения наши складывались тоже не просто, но это уже совсем отдельная история. Два года в ЦЭМИ, в нашем подвале, стали лишь эпизодом в жизни Б. А. Период опалы, когда и ему и Леваде сердобольный Шаталин [1] пробил ставки в ЦЭМИ, но только ничего не делать, не печататься, просто дали кусок чтобы в диссиденты не пошли. А последний раз я его видел в июле 2007 г., за два месяца до смерти, когда он последний раз в жизни приехал в Институт социологии на Кржижановского, он с трудом ходил, его мучил Паркинсон. В Институте в маленькой комнатке был архив его исследований, он приехал его проведать. Борис Андреевич был исключительно яркий человек, харизматик, просто зажигавший окружающих своей энергией и энтузиазмом. Писал он тяжело, это была не его стихия, его книги совсем мало передают обаяние его личности. И человек он был с тяжелым характером, очень вспыльчивый и конфликтный, со многими даже своими учениками он разругался. Но чем больше проходит времени с его ухода, тем больше я понимаю как мне повезло, что судьба близко свела меня с Грушиным».

Конечно же, я сразу ответил: «да, Леонтий, хорошо, что написали... такая мозаика крайне важна... не знал, что вы работали с Грушиным, да еще в «подвальный» период...». Но этого мало. Я сразу же написал Леонтию Бызову в «личку», что хотел бы провести с ним биографическое интервью, а он быстро дал положительный ответ. И на следующий день наше интервью стартовало...

Мы с Леонтием Георгиевичем Бызовым несколько раз пересекались в начале перестройки, когда он был Ученым секретарем Советской социологической ассоциации, однако последние более 20 лет, после моего отъезда в Америку, я ничего не знал о нем. Возможно, тем интереснее мне было начинать интервью с ним.

Но я никак не мог ожидать того, что ответ Л.Г. Бызова сразу убедит меня в правомерности моего спонтанного решения о биографической беседе с ним (к тому моменту было закончено свыше 160 интервью, и мне не хотелось затевать новые беседы).

Давно стало традицией начинать биографическую беседу с вопроса о семье респондента, о том, насколько глубоко, далеко он знает историю своего рода. Практика убедила меня в том, что этим вопросом не только легко начинать общение, особенно с человеком, которого раньше на знал, но и в том, что ответ на него очень много определяет в логике, содержании всего интервью. И здесь первый вопрос звучал так: «Леонтий, мой долгий опыт биографического интервьюирования показывает, что очень ценную информацию о моем собеседнике я получаю из истории его имени и из рассказа о его семье. Кто наделил Вас таким нечастым именем? Возможно, оно – память о ком-либо из предков? Известно ли Вам происхождение Вашей фамилии – Бызов? И вообще, насколько глубоко Вам известна история Вашей семьи?». Ответы на подобные вопросы бывают разные и во многом опеределяется возрастом моих собеседников.

Но ответ Леонтия Бызова в одном из отношений оказался для меня шокирующе новым. Приведу его с некоторыми сокращениями:

«Вопрос очень своевременный в том смысле, что только что вышел трехтомник в издательстве «Новый хронограф» - «Бызовы Голоса прошлого». В нем я и моя троюродная сестра Т. А. Семенова собрали переписку из нашего рода Бызовых, начиная с 1905 года, военный дневник моего деда Леонтия Алексеевича Бызова 1917 года, воспоминания и дневники, мамины воспоминания уже прошедшего века и т. д. Я почти два года сам все это набирал и сопровождал примечаниями.

Мои предки по линии Бызовых — это разночинная интеллигенция, небогатая и трудолюбивая, чаще всего это преподаватели. Сама фамилия идет от деревни «Бызовы» на Северной Двине в Емецком районе. <…>

В 1919 году [Леонтий Алексеевич] занимается теорией кооперативного движения, и на этой теме становится постоянным сотрудником Института социальной психологии в Москве, который пытался основать философ и социолог профессор Вениамин Хвостов. Ну собственно говоря, не институт в полном смысле слова, а скорее как сказали бы сейчас, «интеллектуальная площадка», где собирался цвет московской и отчасти петербургской интеллектуальной элиты, зачитывались доклады и обсуждались. Бывал и Питирим Сорокин, и Бердяев, и Иосиф Покровский, и бывший министр Временного правительства Николай Некрасов (В. Голгофский) и многие другие. Все протоколы этих собраний хранятся у меня. Среди нескольких постоянных сотрудников, точнее сотрудниц — учениц Хвостова по Высшим женским курсам, была и моя бабушка, Наталья Николаевна Фадеева. <…>

После смерти Хвостова [2] институт еще некоторое время пытался жить, его директором был историк Р. Виппер, но в 23 году был окончательно закрыт. Л.А. написал статью о нем, которую я опубликовал в 2011 году во ВЦИОМовском журнале «Мониторинг общественного мнения» под названием. «Неформат. Институт социальной психологии в Москве».

Уже столь долгая память о предках – нечастое явление, еще реже – издание моими респондентами книг на основе писем и дневников членов семьи. Но и то, и другое уже встречалось в моих историко-биографических интервью.

Но впервые в мою беседу с современниками о послевоенной российской социологии врезалась история отечественной социологии 1920-х годов, рассказанная родственником-социологом. Пока я не готов пространно рассуждать по этому поводу, но явное одно – в историко-культурологическом плане это весьма интересно и значимо.

Недавно интервью с Леонтием Бызовым-внуком было закончено, это солидный по объему и значимый по содержанию текст, и сейчас предпринимаются попытки к изданию его в виде отдельно книги. Потому ниже публикуется лишь фрагмент беседы, рассказывающий о работах Леонтия Бызова-деда.

Для облегчения чтения ниже следующего текста назову его основных героев:

• Леонтий Алексеевич Бызов (1886 - 1942) - дедушка Л. Г. Бызова
• Наталья Николаевна Фадеева (1892 - 1985) - бабушка Л. Г. Бызова
• Софья Леонтьевна Бызова (1923- 2010) – мать Л. Г. Бызова

Примечания:

1. Станислав Сергеевич Шаталин, экономист, в то время зам. Директора ЦЭМИ
2. В. М. Хвостов покончил с собой 5 февраля 1920 года.