Социальное неравенство в социологическом измерении

<<назад

оглавление

дальше>>

3. Проблема бедности в современной России

Одним из наиболее острых проявлений проблемы социальных неравенств выступает поляризация бедности и богатства, превращение бедности в норму жизни значительной части наших сограждан. Каковы представления россиян о причинах бедности и степени ее распространенности в современном российском обществе? Где находится черта, пребывание за которой напрямую ассоциируется в общественном сознании с бедностью?

Задавая респондентам вопрос «Если среди людей из Вашего ближайшего окружения есть те, кого Вы могли бы назвать живущими за чертой бедности, то каковы причины их нынешнего тяжелого положения?», мы стремились, с одной стороны, составить представление о масштабах указанного явления, а с другой – понять его основные причины. Надо сказать, что только 17% опрошенных заявили, что им не приходилось сталкиваться с живущими за чертой бедности в своем ближайшем окружении. Остальные ответы условно можно разделить на три большие группы:
1) бедность как результат социально-экономических условий; 2) бедность как следствие семейно-ситуационных проблем; 3) бедность как следствие индивидуальных особенностей людей и/или их собственный выбор.

Большинство россиян уверено, что их родственники, друзья, знакомые оказались в бедности в результате экономических реформ, повлекших за собой безработицу (36%), нестабильность материального положения, вызванного невыплатой зарплат или задержкой пенсий (30%), сокращение социальных гарантий и фактический отказ государства от социального обеспечения нуждающихся (37%).

Тем не менее, респонденты понимали, что в подобных экономических условиях оказались почти все, но далеко не все скатились за черту бедности. Наличие определенных характеристик увеличивало для некоторых россиян риск обнищания на общем экономическом фоне. Среди характеристик назывались плохое здоровье (38%), низкий образовательно-квалификационный уровень (21%), проживание в бедном регионе (21%), наличие большого числа иждивенцев (17%). Помимо этого, многие россияне оказались в бедности в силу неблагоприятного стечения обстоятельств, связанных с их личными неурядицами – семейными несчастьями (25%), отсутствием поддержки со стороны родственников, друзей (14%), – так и с низким уровнем жизни их родителей и стартовой нехваткой необходимых ресурсов выживания (по 17%).

Среди причин скатывания в бедность были названы такие индивидуальные особенности людей – алкоголизм, наркомания (32%), лень, неприспособленность к жизни (17%), нежелание менять привычный образ жизни (15%). Еще 8% населения посчитало, что их знакомым просто не повезло.

Социологи, изучающие природу социально-экономических неравенств, приходят к выводу, что ни одна из объяснительных переменных (индивидуальные особенности людей, социально-экономические условия, семейно-ситуационные проблемы) не может пока претендовать на роль главной, определяющей причины расслоения на бедных и богатых. На это указывают и данные, полученные в ходе настоящего исследования. Причин углубления социального неравенства множество, и зачастую они переплетаются в судьбе конкретного человека самым неожиданным образом. Таким образом, стечение неблагоприятных жизненных обстоятельств на фоне нестабильной социально-экономической ситуации и приводит в современном российском обществе к бедности.

Однако проблема состоит в том, что зачастую россияне и многие политические деятели трактуют состояние бедности по-разному – и как низкий уровень доходов или расходов, и как отсутствие необходимых ресурсов, и как невозможность поддержания неких жизненных стандартов, и как определенное самоощущение себя в социуме. В этом состоит главная сложность в оценке масштабов распространенности данного явления в сообществе, что затрудняет эффективность предпринимаемых мер, направленных на борьбу с бедностью.

Как упоминалось выше, в России, по общему мнению, бедность распространена очень широко – всего 17% населения не сталкивались с бедными семьями в своем ближайшем окружении. Причем наблюдают бедность непосредственно вокруг себя люди разного достатка, хотя сами нуждающиеся сталкиваются с ней в разы чаще, чем состоятельные слои населения (в первом случае каждый десятый, во втором – каждый третий опрошенный). Тем не менее, если опираться на косвенные свидетельства респондентов, ситуация с бедностью в современной России может представляться поистине критической. Поэтому необходимо разобраться с вопросом о том, что можно считать бедностью, и что имеют в виду люди, отвечая на этот вопрос.

Многие исследователи и ранее отмечали, что интуитивное понимание бедности российскими гражданами обычно лежит в русле сопоставления своего положения с положением окружающих. Главное, чем руководствуются россияне в оценках степени удовлетворенности своим или чужим материальным положением – это не отклоняться от общепринятого, наиболее распространенного жизненного стандарта, то есть иметь возможность жить не хуже, чем большинство. В основу субъективного мнения по этому поводу зачастую закладывается принцип социального сравнения со значимыми референтными группами.

Однако помимо субъективных массовых представлений существуют объективные показатели уровня жизни и официальная точка зрения на степень нуждаемости населения. Рассмотрим ситуацию с российской бедностью с разных сторон.

Официальные представления о бедности в России базируются на ее абсолютном понимании, предполагающем формальное соответствие доходов официально установленному прожиточному минимуму – ПМ. Исходя из этого, большинство политиков, чиновников и российских граждан трактует бедность с точки зрения располагаемых доходов, а индикатором попадания в бедность служит их сопоставление со стоимостью минимальной потребительской корзины и прожиточного минимума.

По данным Минэкономразвития, в 2005 году доля населения России с доходами ниже установленного прожиточного минимума составила 15,8% населения России. Причем за последние годы отмечается тенденция к сокращению этого показателя
(к примеру, в 2004 г. эта доля насчитывала 17,8%).

Однако критерий «прожиточного минимума» может давать разные результаты в зависимости от того, что будет под ним пониматься. Методика расчета ПМ, лежащего в основе определения статистических «границ бедности», неоднократно подвергалась обоснованной критике со стороны авторитетных экспертов. Дело в том, что в условиях инфляционных процессов, реструктуризации основных расходов в бюджетах семей и динамичных изменений в структуре потребления, официальный норматив бедности, разрабатываемый на основе Федерального Закона 2000 года, морально и физически устарел. Необходимы специальные меры, направленные на пересмотр самой методики, и, прежде всего, отказ от явной тенденции к занижению доли необходимых непродовольственных расходов в составе минимальной потребительской корзины. Всем известно, каким образом на совокупных бюджетах семей сказались широкомасштабные реформы последних лет в жилищно-коммунальной и других социальных сферах, и какие дополнительные, но жизненно важные расходы ложатся в этой связи на плечи россиян.

Поэтому одной из задач нашего исследования являлось получение представления о том, каково мнение самого населения о необходимой величине прожиточного минимума в настоящее время. Опрошенные посчитали, что обладание среднедушевым доходом не более чем в 3500 рублей позволяет говорить о том, что семья живет ниже прожиточного минимума. В то же время наше исследование фиксирует следующий статистически интересный факт – медианные[1] (серединные) среднедушевые доходы, которые продекларировали наши респонденты, также составляли около 3500 рублей в месяц (точнее – 3625 рублей)[2]. Это говорит о том, что в российском сообществе существует четкое представление о некоем общепринятом стандарте, который отражает уровень жизни большинства, и отклонение от него свидетельствует о неблагополучном материальном положении, которое ограничивает возможности вести образ жизни, общепринятый в данном сообществе. То есть данные явно свидетельствуют в пользу адекватности оценок россиянами размеров ПМ, который был взят ими не с потолка, а оказался вполне соотносим с реальным «срединным» уровнем доходов в стране.

Мы также попросили респондентов определить, начиная с какого дохода российскую семью можно считать живущей за чертой бедности. Здесь речь идет о том, что же такое в понимании россиян актуализированная бедность как состояние заметного отклонения от общепринятых жизненных стандартов по доходам. В среднем по России чертой бедности респонденты назвали душевой доход в размере 2000 рублей на человека в месяц, то есть около 60% от необходимого прожиточного минимума. Подчеркнем (и это подтверждается данными многих исследований), что россияне вкладывают в понятие ПМ не физиологически необходимым для выживания, а, скорее, социальный минимум, который гарантирует «скромное, но более-менее приличное существование».

Любопытно, что это соответствует опыту мировой социальной политики, поскольку бедность в современном индустриальном обществе обычно рассматривается не как абсолютное, а как относительное состояние. Оценка степени нуждаемости населения, имеющего право претендовать на социальную поддержку в случае попадания в бедность, во многих странах мира уже давно ведется методом вычленения бедных через медианный душевой доход. По этому принципу черта бедности определяется как существенное отставание располагаемых доходов от средней величины, фиксируемой в том или ином сообществе. Это означает, что на практике официальная черта бедности рассчитывается как определенная доля медианного дохода, а не как стоимость минимальной потребительской корзины, формируемой с учетом установленных государством нормативов.

В развитых капиталистических странах (США, Великобритания, Германия) черта бедности соответствует 40% медианного дохода; в странах с более низким уровнем жизни (Финляндия, Италия, Греция, Испания) – 50%, а в таких странах Европы, как Ирландия и Португалия – 60% медианы. Как видим, представления о необходимом и достаточном ПМ у большинства участников исследования поразительным образом совпадают с «серединным» доходом, а черта бедности определяется именно как 60% от этой величины. В Москве, заметно отличающейся от остальной России по уровню благосостояния, эта черта находится на уровне 50% медианного дохода, что полностью соответствует принятому за основу во многих странах мира, находящихся на близком уровне развития, принципу оценки степени нуждаемости. Черта бедности соотносится не со статичными показателями, характеризующими абстрактные минимальные потребности, а со средним уровнем жизни, достигнутым в той или иной стране или реальном сообществе.

Россия – огромное территориально-поселенческое пространство с разным уровнем социально-экономического развития, зависящими от региона проживания. Существенная межрегиональная и поселенческая дифференциация доходов является фактом повседневной жизни, что затрудняет оценку ситуации на основе усредненных показателей. Если в столичных регионах среднедушевые доходы находятся на уровне 8000 рублей, то жители сел в среднем располагают не более чем 2800 рублями, жители малых городов – 3500 руб., жители крупных областных центров – 5000 руб. на члена семьи ежемесячно. К числу наиболее бедных по уровню доходов регионов традиционно принадлежат Юг, Северный Кавказ, Центральное Черноземье, Поволжье, где средний уровень доходной обеспеченности населения едва дотягивает по самооценке их жителей до 3000 рублей в месяц. В Сибири и на Дальнем Востоке, помимо более высоких средних доходов населения (оправданных суровыми условиями проживания) наблюдается их относительно большая поляризация и огромные, по сравнению с европейской частью России, разрывы в уровне жизни, то есть больший удельный вес как бедных, так и обеспеченных социальных групп в ущерб средним.

Исходя из того, что дифференциация доходных распределений в разных типах российских поселений достаточно существенна, а структура потребностей и стоимость жизни варьируется, более точные и надежные результаты о распространенности бедности в России могут быть получены только через соотнесение душевых доходов населения с уровнем регионального (или поселенческого) медианного дохода. Тогда, несмотря на объективные различия в количественных показателях душевых доходов у жителей разных регионов и населенных пунктов, появляется унифицированный показатель реальной бедности, отражающий отклонение от среднего жизненного стандарта, существующего в данном сообществе в данный период времени.

Каким образом межрегиональная дифференциация доходов и уровня жизни отражается на представлениях россиян из различных типов поселений о необходимом прожиточном минимуме и пороге бедности?

Рисунок 13

Представления жителей различных типов поселений о величине прожиточного минимума и черте бедности (в руб.)

Как видно из рисунка 13, мнения о прожиточном минимуме, как и о черте бедности, сильно варьируются по типам поселений. То, что для москвича означает пребывание в бедности, для жителей сел и малых городов выступает прожиточным минимумом (впрочем, не следует забывать, что натуральная составляющая ресурсной обеспеченности в сельской местности несопоставимо выше, чем в городах, что сказывается и на их представлениях о денежной составляющей черты бедности и прожиточного минимума). С другой стороны, и черта бедности понижается прямо пропорционально величине населенного пункта.

Как именно представления респондентов о прожиточном минимуме и черте бедности соотносятся с реальной материальной обеспеченностью жителей тех типов населенных пунктов, в которых они проживают?

Таблица 3

Распределение жителей различных типов поселений в соответствии с уровнем заявленных душевых доходов, в %

Данные таблицы 3 наглядно демонстрируют, что, в соответствии с представлениями россиян о черте бедности, мы имеем порядка 6%-8% бедных в крупных городах России (то есть их доходы находятся на уровне до 3000 рублей в столицах и до 2000 рублей в других крупных городах, что респонденты из этих регионов оценили как «черту бедности»). В малых городах и на селе ниже характерных для жителей этих населенных пунктов представлений о черте бедности оказались 14%-16% их населения (т.е. их доходы были ниже 2000 рублей и 1500 рублей соответственно). Из этого следует, что, рассуждая о черте бедности, жители различных российских поселений имеют в виду ярко выраженную неспособность поддерживать типичный для данного типа населенных пунктов уровень жизни из-за недостаточности доходов.

Если учесть недостаточность душевых доходов до уровня прожиточного минимума, то есть реальную малообеспеченность, которую сами россияне избегают называть пребыванием за чертой бедности, то нуждающимися, даже с учетом специфики поселенческих представлений о ПМ, придется признать каждого четвертого жителя Москвы и Санкт-Петербурга, каждого третьего жителя крупных и каждого второго жителя малых российских городов, а также 65% жителей села.

О том, как проявляют себя многие из отмеченных факторов в плане консервации социальных неравенств, будет сказано в последующих разделах доклада. Пока отметим, что анализ специфики состава и образа жизни наименее благополучных россиян позволяет утверждать, что в ближайшее время бедность в российском обществе будет расширяться, но при этом глубина бедности различных групп будет различна. Более того – для половины из них, насчитывающей примерно пятую часть населения, бедность будет сопровождаться маргинализацией и люмпенизацией, а для другой половины проблема ограничится «только» обычной бедностью. А это значит, что применительно к этим категориям бедных, и, особенно, детям из этих семей (а в них проживает свыше четверти  всех несовершеннолетних детей) должны разрабатываться разные методы помощи со стороны государственной (как федеральной, так и местной) социальной политики.