Российская идентичность в социологическом измерении

<<назад

оглавление

>> дальше

1. Материальное положение россиян и самооценка ими своей жизни

Результаты проведенного исследования позволяют констатировать, что при всех имеющихся проблемах четверть населения России в настоящий период уверена в том, что в целом их жизнь складывается хорошо, а еще 63% в основном удовлетворены тем, как складывается их жизнь. Здесь проявляется одна из особенностей российской ментальности, когда острота переживаемых материальных проблем сглаживается, смягчается благоприятной оценкой духовно-психологических аспектов повседневной жизни человека – отношениями в семье, успехами детей, общением с друзьями и т.п.
В то же время нельзя не отметить, что удовлетворенность россиян своей жизнью за последние три года снизилась – в 2004 г. свыше трети респондентов (35%) считали, что их жизнь складывается хорошо. Это снижение достаточно равномерно затронуло все возрастные когорты, и если в когорте 26-35 лет, например, в середине 2004 г. были довольны своей жизнью 39%, а в когорте 56-65-летних – 24%, то осенью 2007 г. эти показатели опустились до 34% и 14% соответственно.

Что стоит за этой динамикой и почему, несмотря на безусловный рост доходов (показатель среднедушевых доходов респондентов, рассчитанный на основе их самооценок, вырос за эти годы с 4279 до 6630 рублей, а медианных – с 3000 до 5000 рублей), удовлетворенность своей жизнью у россиян падает?

Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим сначала на общую картину оценки своей жизни россиянами разных возрастов (см. табл. 1).

Таблица 1

Степень удовлетворенности различными материальными сторонами жизни

представителей разных возрастных когорт, в %

Как показывает сравнительный анализ, за последние 3 года никакого улучшения показателей, связанных с материальной стороной жизни не наблюдается – показатели и по неудовлетворенности питанием, и по неудовлетворенности ситуацией с одеждой совпадают среди россиян 16-65 лет с точностью до процента, а в некоторых возрастных когортах неудовлетворенность этими сторонами жизни даже усилилась. Так, например, в когорте 56-65 лет оценивают свое питание как плохое уже не 14%, а 16%,  по одежде наиболее яркий рост неудовлетворенности демонстрирует группа 46-55 лет (на 4%). Одновременно произошло и сокращение доли тех, кто оценивает ситуацию в этой сфере как хорошую. По питанию общие показатели по выборке «сползли» вниз на 6%, по материальному положению в целом и одежде – на 4%.

Выросла за последние годы и неудовлетворенность жилищной ситуацией, что во многом связано с актуализацией этой проблематики в СМИ, а, следовательно, – и в сознании россиян, а главное – с растущим неравенством в этой сфере, неравенством, что называется, «бьющим в глаза». В итоге соотношение расценивающих свои жилищные условия как хорошие и как плохие стало выглядеть уже не как 31:15 (2004 г.), а как 26:17, т.е. вместо 2:1 как 1,5:1.

При этом резко ухудшилась картина в сфере возможностей полноценного отдыха – соотношение тех, кто оценивает свои возможности проведения досуга как хорошие и плохие стало выглядеть как 21:24 вместо 28:22 в 2004 г., т.е. доминирование удовлетворенности в этой области сменилось скорее неудовлетворенностью, причем по некоторым возрастным когортам ситуация оказалась особенно яркой – так, например, среди 16-25-летних, для которых возможность интересного проведения досуга особенно важна, доля удовлетворенных им сократилась с 46% до 31%.

Менее ярко эта динамика проявилась в оценке возможностей отдыха во время отпуска, где и ранее доминировала неудовлетворенность – 32:22 в 2004 г. и 33:18
в 2007 г., однако сокращение на 4% (до 18% с 22%) доли тех, кто оценил эти возможности как хорошие, также говорит в пользу пусть не очень ярко выраженной, но все же совершенно отчетливой общей тенденции роста недовольства россиян материальной составляющей их жизни на фоне роста их доходов. Спад удовлетворенности этой стороной своей жизни характеризовал почти в равной степени россиян всех возрастов, достигая пиковых значений у полярных возрастных когорт. Так, соотношение оценивающих свои возможности отдохнуть в период отпуска как хорошие и плохие у молодежи до 25 лет стало 28:26 вместо 33:18 в 2004 г. Этот же показатель среди 56-65-летних стал выглядеть как 8:35 вместо 16:38 в 2004 г.

В чем кроется причина этих негативных тенденций в восприятии россиянами материальной составляющей своей жизни, пришедших на смену совершенно отчетливой положительной динамики оценки своего положения, демонстрировавшейся населением в первой половине 2000-х годов?

Прежде всего, здесь сказывается тот факт, что, несмотря на значительный рост среднедушевых доходов – свыше 50% за последние три года, с учетом накопленной инфляции, составившей за данный период (даже если ориентироваться на данные государственной статистики) около 40%, рост этот оказывается уже далеко не столь значителен и составляет лишь чуть более 10%. Надо сказать, что в расчете на несколько лет величина эта практически незаметна и не способна компенсировать огромный дефицит текущих доходов, накопленных населением за 1990-е годы.

При этом, естественно, степень удовлетворенности населения своим материальным положением прямо коррелировала с размером получаемых доходов – среди тех, чьи среднедушевые ежемесячные доходы не превышали половины медианных, т. е. составляли не более 2500 рублей, 43% считали свое материальное положение плохим. Среди тех, чьи доходы превышали две медианы, т.е. составляли свыше 10000 рублей, 31% респондентов считали свое положение хорошим и всего 7% – расценивали его, как плохое. Доминирование положительных оценок начиналось, в соответствии с классическими стратификационными канонами, начиная с дохода в 1,5 медианы – если среди тех, чьи доходы находились в диапазоне 5001-7500 рублей, свое материальное положение считали хорошим 8% опрошенных, а плохим – 18%, то в группе с доходами 7501-10000 рублей хорошим свое материальное положение считали уже 18% респондентов, а плохим – всего 10%.

Численность последней группы при этом оставалась практически неизменной в последние 10 лет, как, впрочем, и остальных групп  (см. рис. 1). Таким образом, рост среднедушевых доходов не повлек за собой серьезных структурных изменений в доходной обеспеченности населения в последние годы, хотя, казалось бы, «дождь нефтедолларов», пролившихся с 1998г. года на Россию, как и провозглашаемый политический курс страны на социальную ориентацию развития, должны были способствовать уменьшению доли малоимущего и бедного населения и росту среднедоходных групп.

Рисунок 1

Доля населения с разным размером доходов, 1998/2007 г., в %

Как видно на рисунке 2, доля бедных во всех возрастных группах колеблется в диапазоне 11%-15%, достигая максимума в старшей возрастной группе, где значительна доля пенсионеров. Доля мало- и среднеобеспеченных достаточно стабильна во всех группах, кроме старшей, где бедные и малообеспеченные составляют свыше 70% – возможно потому, что 69% этой группы не работают (пенсионеров в ней 79%, но каждый пятый из них продолжал трудовую деятельность).

Рисунок 2

Доля населения с различными уровнем дохода в составе разных возрастных когорт, 2007 г., в %

В этой связи надо сказать, что, как это ни парадоксально, полученная картина существенно не отличается от имевшей место еще 10 лет назад, накануне кризиса 1998г. (см. рис. 3), хотя, казалось бы, конец 1990-х годов – это период острого неблагополучия в жизни страны и депрессивного состояния экономики в отличие от нынешней ситуации. Наиболее заметными отличиями выступают резкий рост доли бедных (в 2,5 раза) в составе возрастной когорты 56-65 лет, что свидетельствует о порочности реализуемой в последние годы в России пенсионной политики, и относительное ухудшение положения молодежи, свидетельствующее о насыщении российского рынка труда, где возраст перестает быть значимым конкурентным преимуществом.

Рисунок 3

Доля населения с различным уровнем дохода в составе разных возрастных когорт, 1998 г., в %

Естественно, что такого рода «негативная стабильность» при кажущемся росте доходов и революции ожиданий в начале 2000-х годов не могут не создавать своего рода общий негативный фон, и вызывают неудовлетворенность, которая сказывается и на оценке россиянами своего социального статуса, на оценке ими многих явлений окружающего их мира, и на их общих настроениях и мировоззрении.

Примечательно, что явно положительное восприятие уровня материальной обеспеченности и определенный уровень оптимизма на перспективу россияне начинают сегодня выражать в том случае, если на одного члена семьи приходится, по самооценке, по меньшей мере, 300$ в месяц. Критической точкой для возникновения острого недовольства своим материальным положением в настоящее время является душевой доход, не превышающий 100$ в месяц.

Материальное положение людей оказывает значительное влияние на их социальное самочувствие. Последнее, однако, не сводится только к уровню благосостояния, – это гораздо более широкое понятие, включающее и престиж профессии, и уровень образования, и многое другое. Как же оценивают свою жизнь россияне с точки зрения этих ее нематериальных, но очень важных параметров?
(см. табл. 2).

Таблица 2

Степень удовлетворенности различными нематериальными сторонами своей жизни представителей разных возрастных когорт, в %

Как видно из таблицы 2, и по нематериальным аспектом жизни в целом для россиян характерно отсутствие оптимизма, а доминирующей оценкой является «удовлетворительно». При этом своего рода лидерами в степени оптимистичности оценки являются такие показатели, как отношения в семье (особенно для групп до
45 лет), возможность общения с друзьями (особенно для 16-25-летних) и оценка места региона, в котором они живут. Впрочем, оценки своего места жительства очень резко различаются по регионам – если для Москвы соотношение оценивающих место своего жительства в соотношении «хорошее и плохое» выглядит как 60:0, то для Архангельской области это уже 23:31, т.е. знак оценки здесь менялся на противоположный, а на Ставрополье – 17:18. По остальным регионам исследования доминируют положительные оценки, но их перевес над отрицательными очень незначительный. В этой связи стоит отметить также, что степень удовлетворенности своим местом жительства зависит и от размера населенного пункта, в котором проживают респонденты – чем он мельче, тем меньше доля тех, кто оценивает его хорошо.

Таким образом, сферы жизни, которыми россияне в настоящее время в наибольшей степени довольны, связаны с их микромиром – семьей и друзьями, и, в меньшей степени, местом жительства.  Более-менее удовлетворены россияне также состоянием своего здоровья (хотя после 45 лет негативные его оценки начинают перевешивать положительные). Осторожный оптимизм проявляется ими и по отношению к своей работе.

Что же касается неудовлетворенности положением дел в той или иной сфере жизни, то обращает на себя внимание обеспокоенность россиян ситуацией в сфере личной безопасности – только применительно к возрастной когорте 16-25-летних можно говорить об умеренном оптимизме в этой области. Начиная же с 36 лет, как, впрочем, и по массиву в целом, доминирует чувство неудовлетворенности наших сограждан уровнем их личной безопасности.

Несомненно, тревожным является и то, что, как только наши сограждане выходят из студенческого возраста, у них начинает доминировать негативная оценка доступности необходимых для них образования и знаний. Фактически каждый четвертый работающий россиянин сегодня лишен к ним доступа и лишь 20% оценивают возможность получения необходимых им образования и знаний как хорошую. В условиях провозглашаемого руководством страны курса на превращение России в экономически развитую державу с мощным высокотехнологичным сектором, такая ситуация, притом характерная для всех возрастных когорт, может превратиться на будущее в большую проблему. Причем, проблему тем бóльшую, что неравенство в доступе к необходимому образованию и знаниям является четко выраженным социальным неравенством. Оно тесно связано:

• с уровнем образования – чем ниже исходный уровень образования респондентов, тем меньше у них шансов на доступ к знаниям, даже если они понимают желательность их получения. В итоге в группе с неполным средним образованием (60% которой были моложе 55 лет) об отсутствии такого доступа заявили 46%, а в группе с высшим образованием – уже лишь 14% (и лишь 32% оценили соответствующие возможности как хорошие); 
• с уровнем дохода – соотношение оценивавших этот доступ как хороший и плохой плавно видоизменяется от  8:36 в группе со среднедушевыми доходами не более половины медианы до 29:13 в группе с доходом более 2 медиан. Впрочем, как видим, и в этой очень благополучной группе процент не имеющих доступа к необходимому образованию достаточно высок;
• с профессиональным статусом, по которому разброс оценок находится в диапазоне от 11:32 у рабочих до 40:7 у руководителей первого уровня, однако и у них 7% все-таки оценивают доступ к необходимому образованию как плохой;
• с сектором занятости – наиболее благоприятной была картина в госсекторе (23:17), где был выявлен относительно более высокий исходный уровень образования, а наименее благоприятной – на приватизированных предприятиях (16:29).

Учитывая дискриминацию значительной части россиян в возможностях получения необходимых для них знаний и образования, проанализируем, как обстоит дело с наличием у них навыков поведения в сфере компьютерных технологий и Интернета, которые давно уже стали повседневной реальностью для подавляющего большинства жителей развитых стран.

Использование компьютера и пользование Интернетом – до сих пор не слишком распространенные практики среди россиян.

Рисунок 4

Частота использования компьютера и Интернета среди россиян 16-65 лет

Как видно на рисунке 4, большинство россиян в возрасте до 65 лет вообще никогда не пользуются компьютером, и почти 70% – Интернетом. При этом 14% россиян этого возраста даже не знают о существовании такой сети, а половина – знает, но не имеет доступа к Интернету ни дома, ни на работе. Еще у 16% опрошенных доступ к Интернету есть только дома, у 10% – только на работе и у 10% – он есть и дома, и на работе.

Самое печальное – это то, что показатели не только условий социализации, образования или уровня жизни, но и уровня вовлеченности в использование современных информационных технологий различаются по возрастным когортам от 16 до 55 лет гораздо меньше, чем можно было бы предположить, а по некоторым позициям, например, доле использующих компьютер лишь несколько раз в год или не имеющих доступа к Интернету, вообще не различаются (см. рис. 5).

Рисунок 5

Вовлеченность представителей разных возрастных когорт в использование информационных технологий, в %

Это означает, что процесс информатизации России, бурно начавшись во второй половине 1990-х годов, к настоящему времени, несмотря на активную деятельность в этой области руководства страны, «захлебнулся» так же, как и рост уровня благосостояния населения в начале 2000-х годов. В этой связи вполне естественно, что жизнь половины молодежи до 25 лет фактически в доинформационную эпоху (а по остальным когортам этот показатель еще выше), как будет показано ниже, прямо сказывается на мировоззрении россиян и особенностях их национальной идентичности.

[1] Допускался также ответ «удовлетворительно», данные о котором в таблице не представлены.

[2] Данные приведены только по работающим.

[3] Данные приведены только по работающим.

[4] Данные приведены только по работающим.

<<назад

оглавление

>> дальше