Семинар Центра социологии образования, науки и культуры

Резюме доклада М.Радовеля на тему "Диалоговая культура российского общества как условие его самосохранения и развития"

Важнейшей проблемой современной России является проблема коммуникативно-диалоговых отношений в обществе. Они сегодня в глубочайшем кризисе, что находит отчетливое проявление в различных сферах – экономической, политической, нравственной, образовательной, этнокультурной и т. д. Характер отношений между участниками этого процесса отмечен глубоким дефицитом диалогичности. Между тем, этот показатель является исключительно весомым стратегическим фактором внутренней и внешней безопасности государства – не менее важным, чем экономическая мощь и состояние армии.

Для оценки диалоговой культуры любой социальной системы определяющее значение имеют три базовых критерия, которые тесно связаны между собой. Первый – связан с вопросом «кто?», т.е. с характеристиками участников диалогового процесса и их ролями в этом процессе. В терминах теории коммуникативно-диалоговых отношений, это проблема «субъектности». Речь прежде всего о главных действующих лицах нашего общества – власти и народе, социальных институтах и социальных акторах различного типа и масштаба, включая  индивидный уровень.  

На кого из акторов можно рассчитывать в деле утверждения должной диалоговой культуры российского социума?  К сожалению, недавний период истории убедительно показал, что государство совершенно не справляется с налаживанием диалоговой культуры и функцией интеграции общества. Поэтому главное, на что следует обратить внимание сегодня, это не власть. Сегодня требуется максимальная мобилизация субъектности той части общества, которая находится за пределами власти. Мобилизация субъектности возможно большего числа разнообразных социальных акторов. По сути, каждый, кому дорога судьба близких и детей, судьба страны, должен знать, что без его максимального участия в налаживании диалоговых отношений ничего хорошего ожидать не следует.

Второй критерий диалогичности, который важен в контексте нашего анализа, связан с характером коммуникативности в отношениях между участниками социального диалога. В теории коммуникативно-диалоговых отношений диалог получает дополнительные (по сравнению с обычным пониманием) количественные характеристики: помимо привычных «степеней» взаимопонимания между акторами, выделяется еще и «нулевой» уровень, и далее – «взаимопонимание в отрицательной области значений», вплоть до понимания «с точностью до наоборот». Но еще более важным для практики является то, что в разнообразных проявлениях диалога выделяются три аспекта, или три модуса, диалоговых отношений – когнитивный, эмотивный и эффективный. Каждый из них представляет собой определенный режим коммуникации. Первый связан с мыслительной, интеллектуальной стороной общения, второй – с эмоционально-чувственной стороной, третий – с действиями, поступками акторов.

Учет модусности диалоговых отношений позволяет, например, не только почувствовать усиление напряженности между конкретными социальными акторами, но и отчетливо увидеть и измерить, по каким аспектам этих отношений напряженность достигает наибольшей степени и представляет наибольшую опасность для общества. В ходе анализа обнаруживается также степень рассогласования между модусами, которую полезно учитывать для определения диалогового здоровья (или нездоровья) общества. Это открывает возможность выстраивать более эффективную стратегию диалоговой деятельности. 

Замеры показывают, что в современных российских условиях наибольшую тревогу вызывают эмотивный и эффективный модусы диалога между населением и властью. Что касается первого из них, то такой его элемент, как «доверие», во многих случаях катастрофически низок. На что может рассчитывать власть и общество при «диалоговых отношениях» такого рода? Если говорить о характеристиках диалога в рамках эффективного модуса, то здесь наблюдается недопустимый разрыв между такими его элементами, которые можно условно обозначить, как «слово» и «дело». Разрыв между ними достиг такого размера, что нормальное функционирование общества абсолютно невозможно.

Наконец, для оценки качества диалоговых отношений и уровня диалоговой культуры, проявляемой социальными акторами, необходимо введение еще одного – самого важного критерия. Имеется в виду то, что обычно понимается под словом «контекст». В рамках теории коммуникативно-диалоговых отношений понятие контекста существенно преобразуется и обретает иное содержание. На его месте возникает новое понятие – коммуникативно-диалоговое пространство (КД пространство). Последнее характеризуется  определенной структурой и закономерностями функционирования. Именно к ним и следует обратиться, чтобы глубже понять многие проявления диалоговой дисфункции, характерные для нашего общества.

Одна из закономерностей состоит в том, что каждая конкретная диалоговая ситуация обусловливает содержание своего контекста. Т.е. каждая такая ситуация непосредственно соотносится только с определенными элементами универсального КД пространства, которые значимы именно для этой ситуации. Имеет место взаимная детерминация диалоговой ситуации и ее контекста. При этом выделенная из КД пространства совокупность элементов приобретает уникальную структуру: в ней специфичен не только состав элементов, но и взаимосвязи между ними и порядок их приоритетности. Такого рода «релевантный контекст» конкретизируется далее с помощью таких понятий теории, как «типовая», «актуальная» и «сингулярная» структуры. Если иметь в виду таких акторов коммуникации, как власть и население, то: 1) типовая структура будет включать в себя все те элементы контекста, которые значимы для диалога двух этих акторов всегда (или в течение достаточно длительного времени),  2) актуальная структура корректирует предшествующую, типовую с учетом особенностей данного момента времени, т.е. с учетом фактора «теперь», 3) сингулярная структура вводит коррекцию контекста с учетом индивидуальных особенностей конкретных коммуницирующих акторов, т.е. к факторам «всегда» и «теперь» добавляются условия ситуативности. Так, очевидно, что к привычным обстоятельствам, детерминирующим диалог власти и населения (типовая структура контекста) в условиях финансово-экономического кризиса добавляются новые детерминанты диалога (актуальная структура), а особенности конкретных руководителей государства и их первых помощников вносят свою, индивидуальную лепту в качестве элементов контекста (сингулярная структура).

Для множества социальных коммуникаций, реализующихся в современном российском социуме, чрезвычайно актуальным фактором выступает такой феномен, как коррупция. Именно она выступает одним из приоритетных элементов актуальной структуры контекста для огромного множества диалоговых ситуаций в нашем обществе, оказывая самое серьезное деструктивное влияние на всё и вся. Не замечать этого и не учитывать должным образом  в своей деятельности – значит, проявлять глубочайшую диалоговую слепоту. Намечать и обещать при этом заманчивые перспективы благотворных социальных перемен – несерьезно. Тотально коррумпированное, т.е. очень больное, общество просто не в состоянии выполнять серьезные социальные задачи.

Очевидно, для сохранения страны, государства и российской цивилизации обществу (всем его акторам) предстоит серьезно, долго и упорно лечиться от диалогового невежества – этой крайне запущенной, коммуникационной по своей природе, социальной болезни.

Вопросы, вызвавшие дискуссию:

• На какие эмпирико-социологические данные Вы опираетесь, чтобы доказать справедливость Ваших утверждений о характере отношений между властью и народом?
• Как связаны Ваши суждения и выводы с аксиологической тематикой, проблемой ценностных ориентаций в российском обществе? Ведь без решения этой проблемы невозможно выстраивать качественный диалог в обществе.
• Как соотносится содержание Вашего материала с работами других отечественных авторов, занимавшихся проблемами коммуникативности и диалога?
• Нет ли противоречия в том, что с одной стороны Вы утверждаете, например, о значительной дистанцированности и отчужденности между властью и населением, а с другой – говорите о согласии между ними, которое проявляется в принятии и признании патерналистских отношений?