Городской средний класс в современной России

<<назад

оглавление

>> дальше

12. Запрос среднего класса к государственной социально-экономической политике

Формирование и, тем более, последующее воспроизводство СК требует как от общества, так и от государства создание для этого определенных предпосылок. Иными словами, общество и государство должны сформировать определенную инфраструктуру его развития, а также создать условия для реализации им своих интересов. Экономика должна обеспечивать среднему классу соответствующие (по характеру труда и уровню доходов) рабочие места.

Создана ли сегодня инфраструктура для самостоятельной реализации средним классом своих интересов? Насколько устойчив городской российский СК и что сдерживает сегодня его развитие? Каков, в этих условиях, его запрос к государственной социально-экономической политике?

Отвечая на эти вопросы, надо прежде всего напомнить, что в разделе 4 уже говорилось о том, что российский СК постепенно «сворачивает» активность по наращиванию своего человеческого капитала, находившуюся еще 5-10 лет назад на достаточно высоком уровне. Но почему его представители не стремятся к приобретению новых навыков и знаний, к повышению своей квалификации? Ответ прост – они не ощущают потребности в этом, в условиях, когда рынок не предъявляет спрос на специалистов более высокой квалификации, или не готов адекватно оценивать высокий уровень квалификации персонала. Не случайно 80% представителей СК заявляют о том, что их квалификация соответствует занимаемой должности (см. рис. 59), а 14% считают, что их квалификация выше, чем это необходимо на их должностной позиции. В таких условиях не удивительно отсутствие желания у большинства представителей этой социальной группы повышать свою квалификацию – для них это бессмысленные инвестиции.

Рисунок 59

Как представители различных социальных слоев оценивают соответствие своей квалификации занимаемой должности, в %

Такая ситуация сложилась отнюдь не по причине высочайшей квалификации представителей СК – рассмотренные ранее аспекты его человеческого капитала говорят скорее об обратном. Современная российская экономика по сути своей настолько неэффективна, что для нее является достаточной и его нынешняя довольно скромная квалификация. Подтверждают эту мысль, как ни странно, те, кто говорит, что их квалификация ниже той, которая требуется для работы – таковых всего 5%, но на вновь созданных частных предприятиях – наиболее эффективной и конкурентоспособной части российской экономики, где еще ощущается дефицит высококвалифицированной рабочей силы – это каждый десятый представитель СК.

О том же свидетельствует и влияние «наращивания» новым средним классом своего человеческого капитала на его профессиональную и должностную мобильность. В числе основных его форм–постоянное профессиональное совершенствование в рамках ранее полученной специальности, которое осуществляется посредством повышения квалификации (28%), приобретения навыков работы на ПК (33%), отслеживания новинок в методах и технологиях (36%). При этом эффективность формального повышения квалификации в плане карьерного роста и улучшения материального благосостояния не слишком высока. Так, до повышения квалификации более половины представителей нового СК работали в качестве специалистов с высшим образованием. Повышение квалификации в рамках той же специальности позволило некоторым из них получить повышение, но, как правило, не более чем до руководителя среднего уровня. Сегодня четверть представителей нового СК, которые за последние три года прошли переподготовку по старой специальности, работают в образовании.

Лучше обстоят дела с влиянием на должностную мобильность переквалификации, что, несомненно, связано с идущим еще процессом структурной перестройки экономики. Переподготовка (по их прошлому статус – преимущественно служащих) по новой специальности значимо отразилась на их переходе на должности руководителей, а также специалистов в области финансов, кредита, страхового дела.

Однако в целом переквалификация, хотя и свойственна части нового СК, по сути не является главной стратегией при воспроизводстве человеческого капитала. Так, согласно данным исследования, порядка 70% нового СК работают по специальности, которую приобрели еще во время учебы (примерно то же можно сказать о периферии российского СК).

Очень важно при этом, что общий властный ресурс СК, его возможность влиять на ситуацию у себя на работе, в последние года сокращается. Если еще в 2003-м году 23% представителей СК способны были, по их самооценке, повлиять на принятие решений в масштабах всего предприятия, то по результатам данного исследования это были уже лишь 16% (см. рис. 60 и 61).

Рисунок 60

Степень влияния различных слоев работающего городского населения на принятие решений на предприятиях, сотрудниками которых они являются, 2006 г., в %

Рисунок 61

Степень влияния различных слоев работающего городского населения на принятие решений на предприятиях, сотрудниками которых они являются, 2003 г., в %

Хотя произошел значительный рост доли тех, кто способен повлиять на принятие решений в масштабах своего подразделения (с 43% до 52% соответственно), ресурс такого типа более призрачен, он сложнее трансформируется в рост благосостояния либо какие-либо другие осязаемые привилегии.

Чем может быть вызвана утрата средним классом значительной части своего властного капитала? Причина этому резкое изменение должностного состава СК. Если в 2003 году предприниматели составляли 15% от числа представителей СК, то теперь их всего лишь 6%, что связано с вытеснением мелкого бизнеса из ранее занимавшихся им в экономике ниш и общим сокращением числа работающих малых предприятий. Вместе с тем, значительно увеличилось представительство тех групп сотрудников, которые, как правило, не обладают властным ресурсом. Так, если в 2003 году доля специалистов с высшим образованием составляла 31% от числа СК, то сегодня эта доля возросла до 48%. Аналогично с 19% до 25% возросла доля служащих.

Между тем, даже специалисты с высшим образованием, не говоря уже о служащих, постепенно теряют возможность влиять на принятие решений в масштабах предприятия – доля тех, кто обладает такими властными рычагами, сократилась за три года с 8% до 5%. Причина кроется в типе собственности предприятий, на которых работают представители СК. В период с 2003 по 2006 год доля представителей СК, работающих на вновь созданных частных предприятиях, сократилась с 24% до 16%. В то же время именно на этих предприятиях доля представителей СК, имевших влияние на принятие решений в масштабах всей компании, составляла 37%. Это было связано как с небольшим размером этих предприятий, так и с распространением в них «командного» стиля управления. К 2006 году часть мелких предприятий прекратила свое существование. Другие же предприятия активно развивались и расширялись. В итоге процедура принятия решений, с одной стороны, стала более забюрократизированной, а с другой, круг принимающих решение лиц начал сокращаться. В результате доля тех, кто сохранил возможность влиять на принимаемые в фирме решения, сократилась до 22%. Интересно, что на приватизированных предприятиях наблюдалась прямо противоположная динамика. Связано это, видимо, как с активным развитием таких предприятий в последние годы, так и с попытками внедрения на некоторых из них инновационных систем управления. Также возросла доля тех, кто работает на государственных предприятиях, где традиционно узок круг лиц, влияющих на принятие решений в масштабах всего предприятия.

Итак, СК пока еще обладает значительным объемом человеческого и властного капитала, который позволяет ему получать на этот капитал соответствующую ренту. При этом для части СК характерна постепенная утрата данного капитала. Более того – структура капитала постепенно изменяется – если в конце девяностых годов значительную часть в нем составляли уникальные практические навыки (например, работа на компьютере, о чем уже не раз говорилось выше), а также властный капитал, то к 2006 году уникальность многих практических навыков СК оказалась утрачена, так как эти навыки все последние годы активно осваивались периферией. Властный капитал СК тоже был во многом утрачен. В этих условиях ведущей составляющей человеческого капитала СК все больше становится его профессиональная компетентность, которая предполагает постоянное повышение квалификации, то есть активное пополнение знаний за счет дополнительного образования. Но бума повышения квалификации не наблюдается – в течение последних трех лет лишь 30% представителей СК повысили уровень образования или квалификации, а доля тех представителей СК, которые за последние три года никак не пополняли свои знания, увеличилась и достигла 22%.

Причина пассивного поведения представителей СК, как было показано выше, одна – невостребованность на рынке специалистов с более высоким уровнем квалификации. Подобная тенденция распространена повсеместно, вне зависимости от отрасли, сектора экономики или типа поселения, а отдельные исключения, типа московского рынка труда, не меняют этой общей картины. Существующая модель экономики просто не способна привлекать специалистов с высокой квалификацией в более массовом порядке.

Эту проблему видят и сами представители СК. Не случайно именно этот социальный слой является наиболее ярым сторонником создания в России инновационной экономики с опорой на высокотехнологичные отрасли российской экономики: 68% представителей СК предпочли суждение «Государство должно поддерживать в первую очередь высокотехнологичные и наукоемкие производства (ВПК, космос, авиация, информатика, фундаментальная наука)» его альтернативе – «За ведущими странами России в ее нынешнем состоянии все равно не угнаться. Поэтому единственный выход – эффективно использовать ее природные и сырьевые богатства (лес, газ, нефть и т. д.)». Кто же из представителей СК в первую очередь стремится к технологическому развитию страны? И кто предпочитает жить в «энергетической сверхдержаве»?

К последним, как правило, относятся служащие (более половины из них выбирает эффективное использование сырьевых ресурсов), а также люди, работающие на приватизированных предприятиях (47% сотрудников этих предприятий разделяет подобный взгляд на развитие страны). Работники с подобными взглядами, как правило, менее интенсивно накапливают свой человеческий капитал, в частности, более половины тех, кто за последние три года никак не пополнял свои знания, придерживаются именно такой точки зрения на развитие страны. Среди тех, кто считает, что в России должна развиваться сырьевая экономика, чаще встречаются также люди без высшего образования (40% представителей СК, не имеющих высшего образования, разделяет именно такую точку зрения). Как мы видим, подобные взгляды характерны для той части СК, которая имеет более низкие темпы развития человеческого капитала, а потому опасается потери своей конкурентоспособности на рынке труда.

Неожиданно, однако, что большую популярность эта позиция имеет также среди СК, проживающего в городах с численностью жителей более миллиона человек (где ее разделяют 38%), в то время как по мере сокращения размера поселения данная идея становится все менее популярной. Так, в городах с населением менее 250 тысяч человек о подобных взглядах заявляют лишь четверть представителей СК.

Еще одна неожиданная и тревожная тенденция – сырьевой вектор развития страны становится все более популярным в среднем классе по мере перехода от старших когорт к более молодым. И если в возрастной когорте от 51 до 60 лет, такие взгляды высказывают 25% представителей СК, то в когорте от 18 до 25 лет – таковых уже 40%.

В то же время за развитие наукоемких и технологичных отраслей экономики высказываются люди, сами развивающиеся более динамично, активно пополняющие свои знания и занимающие профессиональные позиции, требующие наличия значительного запаса человеческого капитала. Это руководители разного уровня и специалисты с высшим образованием. И, напомним, что именно их точка зрения и доминирует в среднем классе в целом (68%).

Таков общественный запрос со стороны российского СК к государственной экономической политике, поскольку для успешного развития СК необходима прежде всего эффективная современная экономика. Но это не единственное условие его успешного развития. Для последнего нужна также созданная государственными институтами социальная инфраструктура, обеспечивающая не только условия для наращивания человеческого капитала, но и обеспечивающая возможность самостоятельного решения им своих проблем, интенсивного развития домохозяйств СК. Однако интенсивное развитие всегда сопровождается принятием экономическим агентом значительной группы рисков, следовательно, государственные институты должны помогать домохозяйствам СК компенсировать хотя бы некоторые из этих рисков, либо создавать институты, способствующие снижению такого рода рисков для домохозяйств.

В этой связи надо отметить, что СК традиционно использует большее количество услуг, нежели прочие слои. Причин тому две: с одной стороны, СК уже может позволить себе и чувствует потребность в высоком качестве жизни, а с другой – потребление услуг это своего рода инвестиции в себя, в свой человеческий капитал. Поэтому для СК критически важно наличие и качество соответствующих платных услуг. Рассмотрим в этом контексте интенсивность потребления платных услуг.

Насколько доступны платные услуги для представителей СК? Ответ удручающий – для многих представителей СК платные услуги даже в минимально необходимом объеме не доступны. Так, 13% представителей СК за предыдущие три года вообще не смогли воспользоваться платными социальными услугами, а еще 31% – использовали лишь один какой-либо тип платных социальных услуг. Поскольку использование одного (!) вида платных социальных услуг в течение трех (!) лет вряд ли можно рассматривать как процесс осуществления инвестиций в человеческий капитал или попытку улучшить качество жизни. В связи с этим, можно утверждать, что практически половина (44%) представителей СК не используют платные социальные услуги в вышеозначенных целях. Эта тенденция присуща даже среднему классу из городов – миллионеров – 40% представителей СК из этого типа поселений использовали не более одного вида платных социальных услуг. При этом число тех, кто вообще не использовал платных услуг, в таких городах меньше средних цифр – 7%.

Платные социальные услуги менее доступны служащим и руководителям нижнего звена: более половины представителей этих групп использовали не более одного вида платных социальных услуг за последние три года. Однако, даже среди руководителей высшего уровня и предпринимателей таковых 30%. В целом, практически половина СК не может себе позволить никаких самостоятельных инвестиций в человеческий капитал. Их развитие (если оно имеет место) происходит только за счет тех услуг, которое им может предоставить государство. Соответственно, их пребывание в среднем классе крайне неустойчиво и целиком зависит от приоритетов государственной политики в области развития социальной инфраструктуры.

Какие же платные социальные услуги, в первую очередь, использовались теми, кто смог хотя бы единожды позволить себе воспользоваться ими? Очевидно, что это платные услуги в той сфере, где государственная альтернатива удовлетворяет их менее всего. В этом контексте знаковым является, что 67% тех представителей СК, кто воспользовался за последние три года лишь одной платной социальной услугой, использовал медицинские услуги, и еще 10% – оздоровительные услуги для взрослых. Отметим также, что только 11% данной группы использовали за свой счет платные образовательные услуги.

Таблица 46

Популярность различных видов услуг в среде среднего класса в зависимости от количества видов услуг, использованных его представителями за последние три года, в %

24% представителей СК смогли себе позволить использовать за последние три года две платные социальные услуги, 19% – три, и лишь 13% от числа СК смогли себе позволить четыре и более платных услуг. При этом при расширении финансовых возможностей, наиболее востребованы платные медицинские услуги среди тех, кто может себе позволить четыре вида услуг, практически все используют медицинские услуги. Вторым по популярности у среднего класс являются платные образовательные услуги для взрослых (вуз, курсы повышения квалификации или переквалификации, частные уроки). Однако с ростом благосостояния большую актуальность приобретают платные оздоровительные услуги для взрослых (санатории, дома отдыха, клубы здоровья, спортивные и оздоровительные секции и другое).

В свою очередь тех, кто потребляет значимое количество платных социальных услуг, можно разделить на две группы: тех кто за последние три года воспользовался двумя либо тремя типами платных услуг, и тех, кто может себе позволить четыре и более типа платных услуг.

Первая группа по составу во многом похожа на тех, кто не потребляет значимого количества платных социальных услуг. Однако основное ее отличие в более интенсивном развитии человеческого капитала. В этой группе число тех, кто никак не пополнял свои знания и навыки за последние три года, сокращается до 19%. В то же время, именно здесь, доля тех, кто использовал платные образовательные услуги, резко увеличивается. Гораздо интенсивнее люди начинают инвестировать и в развитие своих детей.

Вторая группа –полный антагонист тех, кто практически не воспользовался за последние годы платными услугами. Они очень активно развиваются – все члены этой группы за последние три года пополняли свои знания. Это, безусловно, элита СК, она практически самостоятельно может решить все проблемы, с которыми сталкивается, в частности, заменяя и дополняя пакет услуг, получаемый от государства, платными социальными услугами.

Таким образом, данные исследования позволяют выявить две основные тенденции:

1. СК остро нуждается в базовых социальных услугах, которые государство должно предоставлять всему обществу. Причем эти услуги должны быть не только доступны, но и удовлетворять по качеству. В рамках данного исследования мы не можем оценить, какой из факторов – доступность или качество – в большей степени не удовлетворяет СК, но, так или иначе, его представители вынуждены тратить значительную часть свободных (свободных для инвестиций в развитие) денег на медицинские и оздоровительные услуги. Таким образом, отсутствие эффективной системы медицинского обеспечения сдерживает развитие большей части СК.

2. Структура и динамика потребления платных услуг никак не изменяется при рассмотрении этих аспектов в различных типах поселений. Соответственно представители СК повсеместно сталкиваются с одними и теми же проблемами. Таким образом, проблемы в государственной системе медицинского обеспечения и образования носят системный характер. Необходимо изменять принципы, на которых выстроена вся система медицинского обеспечения, так как, в нынешнем состоянии, она абсолютно неэффективна.

Активное использование всевозможных платных услуг, необходимость постоянно поддерживать квалификацию – все это требует инвестирования со стороны домохозяйств СК значительных финансовых ресурсов. В связи с этим возникают вопросы: насколько устойчивы домохозяйства, имеют ли они возможность создавать какие то страховые финансовые резервы, и насколько стабильны источники, из которых домохозяйства получают деньги на развитие человеческого капитала?

 Наиболее характерной особенностью источников доходов СК выступает заметно меньшая распространенность социальных трансфертов и доходов (в числе натуральных) от подсобного хозяйства и гораздо большая доля занимающихся совместительством и имеющих доходы от собственного бизнеса (см. табл. 47).

Таблица 47

Основные источники дохода в разных слоях населения, в %(допускалось несколько ответов)

В то же время именно по этим позициям в последние годы наблюдается весьма значимая динамика, свидетельствующая о «сглаживании» его характерных особенностей (см. рис. 62).

Рисунок 62

Динамика источников доходов среднего класса, 2003-2006гг., в %

Как видим, СК постепенно отказывается от использования дополнительных заработков, сосредотачиваясь на основной профессиональной деятельности, и, одновременно, растет доля тех, для кого одним из источников доходов являются социальные трансферты от государства.

Фактически дополнительные источники доходов постепенно перестают быть важной дифференцирующей характеристикой, отделяющей СК от остального общества и позволяющей осуществлять интенсивные инвестиции в человеческий капитал. Если посмотрим, какой процент представителей СК использует дополнительные источники дохода, то увидим, что эти цифры ничем не отличаются от показателей других социальных групп, а 37% состава СК вообще «живет на одну зарплату» (см. табл. 48).

Таблица 48

Популярность использования дополнительных источников доходов, в %

Это повышает риски для домохозяйств СК, поскольку они становятся более зависимыми от одного источника доходов – зарплаты – в условиях, когда уже на данный момент 25% представителей СК не исключают возможности в ближайшие 2-3 года потерять работу.

Таким образом, за последние годы домохозяйства СК приняли на себя несколько дополнительных рисков, связанных как с сокращением диверсификации источников их доходов, так и с ростом ощущения нестабильности занятости. Между тем, политика российского государства не была направлена в последние полтора десятилетия на создание эффективных механизмов и институтов, позволяющих различным социальным группам и обществу в целом каким-то образом страховать хотя бы часть своих рисков. Следовательно, домохозяйства СК вынуждены самостоятельно формировать некоторые механизмы, позволяющие чувствовать себя более уверено. Важнейшим таким механизмом является формирование сбережений, достаточных, чтобы на них можно было прожить не менее года. Такие сбережения позволяют домохозяйству преодолеть практически любые кризисные ситуации. Не случайно 18% представителей СК уже имели в 2006 году подобные сбережения, тогда как в 2003 году таковых было только 13%. При этом люди тут же сталкиваются с проблемой сохранения накопленных средств, поскольку на рынке до сих пор нет достаточного разнообразия финансовых инструментов, чтобы создавать страховые накопления. Ситуация здесь ничем не отличается от того, что было лет двадцать назад. 30% обладателей крупных сбережений относят свои деньги в Сбербанк, еще четверть просто хранит их дома, а наиболее «продвинутая» часть – 32% – инвестирует их в недвижимость и землю, хотя прямые инвестиции в такие активы на развивающихся рынках считаются достаточно рискованными, что подтвердила прокатившаяся недавно волна скандалов с обманутыми дольщиками.

Почему мы считаем эти сбережения страховыми, ведь сами по себе способы хранения денежных средств вряд ли могут считаться убедительным доказательством именно такой мотивации? Прежде всего, хотя СК активно использует возможности инвестирования своих средств по сравнению с остальными слоями (две трети тех, кто использовал подобные способы для вложения свободных денег являлись представителями СК), подобные способы вложения средств даже в среднем классе не становятся доминирующими. Более того, люди, обладающие крупными сбережениями, не используют более активно, чем остальные представители СК, подобные способы вложения денежных средств. В то же время, обладатели крупных сбережений пользуются услугами Сбербанка интенсивнее, чем кто бы то ни был – каждый третий обладатель крупных сбережений хранит свободные деньги на сберкнижке, в то время как из остальной части СК так поступают 12%. В два раза чаще остальных обладатели крупных сбережений приобретают валюту – при падении ее курса по отношению к рублю этот актив является чисто сберегательным, а не инвестиционным. Таким образом, выбор именно таких способов хранения своих средств – это осмысленный выбор обладателей крупных сбережений. При этом они предпочитают консервативные формы сбережения средств, сознательно идя на то, что фактически их деньги обесцениваются, поскольку ни депозиты Сбербанка, ни, тем более, хранение денег в иностранной валюте не обеспечивают доходность даже на уровне инфляции.

Возникает также вопрос – почему к страховым формам сбережений мы отнесли и приобретение недвижимости и земли, ведь там и риски выше, и доходность, характерная скорее для инвестиционных инструментов? Дело в том, что среди приобретавших недвижимость практически никому не удалось за последние три года улучшить свои жилищные условия и никто не получал доходов от собственности. Таким образом, приобретение второго жилья не принесло его обладателям в данный момент никаких выгод. Следовательно, люди приобретают вторую квартиру «на всякий случай», исходя из того, что «в будущем пригодится», например, для отселения детей, но самое главное – в случае возникновения кризисной ситуации ее можно относительно быстро и безболезненно для текущего положения домохозяйства продать.

Говорить о существовании в России развитого рынка страховых услуг пока также не приходится (например, нет системы страхования от безработицы), а между тем, это важнейший инструмент, позволяющий среднему классу, с одной стороны, эффективно защититься от основных жизненных рисков, а с другой стороны, инвестировать часть денег, в настоящее время выполняющих страховую функцию, в развитие своего человеческого капитала либо повышение качества жизни. Таким образом, еще одно важнейшее для СК инфраструктурное звено также развито пока достаточно слабо (достижениями последних лет можно признать лишь распространение потребительского и ипотечного кредитов, так как для СК это важные инструменты привлечения средств).

Подведем итоги. Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что: в течение последних нескольких лет интенсивность развития и накопления человеческого капитала в домохозяйствах СК снижалась, и в данный момент СК лишь поддерживает достигнутый уровень развития. Сократился и его властный капитал. Причин, по которым СК фактически прекратил свое развитие, по крайней мере три. С одной стороны, в большей степени развитие СК сдерживает фактическое отсутствие в России необходимой государственной инфраструктуры дополнительного образования. В настоящий момент СК уже (в основном) обладает всеми элементарными навыками, пассивные средства по поддержанию квалификации на необходимом уровне им также исчерпаны. Для дальнейшего развития представители СК должны осуществлять значительные инвестиции, однако львиную долю свободных денежных средств они вынуждены тратить на восполнение значительных недостатков существующей социальной инфраструктуры. При этом СК уже достаточно многочислен и создание, например, эффективной системы медицинского страхования помогло бы решить для него многие проблемы. С другой стороны, интенсивное развитие всегда предполагает увеличение многих рисков, однако не существует никакого механизма по их страхованию, как и развитого рынка розничных страховых услуг. Государство могло бы принять активное участие в формировании этого рынка, выступая его регулятором, а также создав механизм, позволяющий гарантировать выплату страховок. Самостоятельные же попытки СК сформировать «страховую финансовую подушку» наталкиваются как на отсутствие инструментов на финансовом рынке для осуществления эффективных инвестиций, так и на непонимание государством смысла таких инвестиций и попытки представить их как инвестиционную деятельность СК в погоне за прибылью. А это влечет, в свою очередь, соответствующую политику в области налогообложения. Ярким примером может служить попытка обложить налогами владельцев двух и более квартир, при том, что подавляющие большинство второго жилья в России принадлежит домохозяйствам, не имеющим качественного первого жилья, более того – в трех четвертях случаев не используется для извлечения дохода и, следовательно, играет роль обычных сбережений.

Наконец, в-третьих, и это главное структура экономики России такова, что не предъявляет массового спроса на высококачественный человеческий капитал и не стимулирует его наращивание.

Все выше перечисленные проблемы и способы их решения не требуют от государства значительных трансфертов – необходимо скорее эффективное государственное регулирование и стимулирование повседневной экономической жизни страны, а также комплексный подход к решению обозначенных проблем. Существенную роль в развитии СК могла бы сыграть и экономическая политика, направленная на развитие высокотехнологичных отраслей и производств, а также повышение прозрачности и рост конкуренции на многих рынках.

<<назад

оглавление

>> дальше