ИНАБ Выпуск №1 / 2008

<<назад

оглавление

>> дальше

3. Социальная структура, социально-демографические тенденции, социальная политика и идентичность.  Оценка современной ситуации

А) Рынок труда и социальная структура: что происходит со средним классом в российских регионах сегодня?

Для оценки того, что происходит сегодня с процессами социальной стратификации в России, мы воспользуемся материалами проведенным исследований в рамках настоящего проекта, так как они максимальным образом отражают те тенденции, которые впоследствии лягут в основу среднесрочного и долгосрочного прогнозов.

Первоначально определим основные параметры социальной структуры и опишем особенности становления среднего класса, что в дальнейшем послужит базой для прогнозных вариантов.

В регионах РФ, изучаемых в исследовании, проведенном МИОНами, наблюдается становление весомого среднего слоя, состоящего главным образом из той части населения, которая научилась выживать в условиях рынка (рис. 1). Позитивные изменения в экономике, заключающиеся в оживлении некоторых ключевых ее отраслей, позволяют части этой прослойки приблизиться к стандартам жизни, характеризующим средний класс развитых европейских государств.

 Рис. 1. Распределение населения по стилям жизни и доходу

В эту группу входят те, кто сталкивается с ограничениями своих возможностей только тогда, когда делает попытку приобретать дорогие вещи – автомобили иностранного производства, дорогостоящие туристических путевки и другие подобные товары и услуги. В том, что касается покупки продуктов питания, одежды или вещей длительного пользования, эта категория населения не знает каких-либо затруднений.

К благополучному слою общества присоединяется еще более благополучный, хотя и менее многочисленный, слой, способный с легкостью покупать дорогие вещи, но испытывающий затруднения в тех случаях, когда возникает необходимость серьезных капитальных вложений, например вложений в дорогостоящую недвижимость. Те, кто вообще не имеет каких-либо ограничений со стороны потребления, также присутствуют в населении страны, хотя и составляют очень небольшую его часть, исчисляемую чаще всего долями одного процента. В сумме доля благополучных слоев населения колеблется вокруг цифры
в 20,0%.

Доля промежуточного слоя, еще не ставшего средним классом, но вместе с тем успешно выживающего, колеблется в зависимости от региона от 40 до 50%. Большую часть этой группы составляют люди, которые вполне справляются с обслуживанием повседневных семейных нужд и начинают испытывать затруднения только тогда, когда в семейной повестке дня оказывается покупка вещей длительного пользования – холодильника, стиральной машины или телевизора. Проблема решается, как правило, за счет накоплений или же, в последнее время, за счет приобретения необходимого товара в кредит.

Ниже среднего слоя находятся бедные или околобедные слои, то есть те, кто испытывает затруднения с покупкой продуктов питания или одежды. Размеры этой группы варьируются в зависимости от региона от четверти до трети населения.

Конфигурация социальной структуры в значительной степени определяется региональным фактором. Из регионов, выбранных исследованием, наиболее благополучная ситуация наблюдается в Екатеринбурге, Калининграде, Саратове и Томске. В этих городах средний, благополучный класс равен примерно одной пятой населения, а размеры среднего слоя приближаются к 50%. Особая ситуация складывается в Воронеже: несмотря на значительные ресурсы, находящиеся в распоряжении региона, — образовательные, промышленные, сельскохозяйственные, — ему не удается приблизиться к показателям более благополучных областей и краев: доля среднего класса в нем меньше, чем в названных выше регионах (16,7%). Доля среднего слоя также меньше (39,1%), при этом доля бедных и околобедных слоев наиболее высока (41,3%). Результаты исследования дают основания полагать, что в структурном плане, а также в плане жизненных возможностей региона существенно различаются между собой. Было бы логично предположить, что на социальную структуру региона влияют как факторы российского масштаба, так и факторы локального плана. К первым относится благоприятная экономическая конъюнктура, способствующая экономическому росту. Локальные факторы можно определить как наличие условий, дающих возможность воспользоваться плодами экономического роста, поставить их на службу повышения стандартов жизни в одной отдельной области или крае. Если говорить конкретно о различиях между Воронежем и остальными регионами, то уместно отметить весомое присутствие в воронежской экономике оборонных предприятий, так и не прошедших фазу модернизации, а также кризисное состояние сельскохозяйственной отрасли, понесшей гораздо большие потери, чем сельское хозяйство в других регионах Черноземной зоны, например Липецке.

Население российских регионов отмечает, что наряду с позитивными факторами, работающими на повышение уровня жизни, в экономике работают факторы, явным образом затрудняющие процесс включения в средний класс представителей менее благополучных слоев. К таковым относится, в частности, высокая инфляция, «съедающая» большую часть дополнительных доходов, которые стали получать российские семьи в последнее время.

   Рис.2. Динамика коммунальных платежей

Жители всех регионов без исключения отмечают рост коммунальных и налоговых платежей, расходов на образование детей (те, у кого они есть) и лекарства. Следует отметить, что в значительной степени ограничения роста уровня жизни являются следствием противоречивой государственной политики в социальной сфере. Стремясь переложить большую часть расходов, требующихся для содержания инфраструктуры, на плечи рядовых граждан, государство в лице федеральных и местных властей сужает социальные возможности населения. Если благополучные слои в целом справляются с ростом цен и налогов, то средний слой, а также бедные слои населения несут на этом направлении наибольшие социальные потери.

Для многих рост коммунальных и налоговых платежей означает еще меньшую, чем прежде, свободу маневра, еще меньше возможностей покинуть ту социальную нишу, которую они в настоящее время занимают. Данный тип дифференциации соотносится с той позицией, которую занимают на лестнице благополучия отдельные регионы (рис. 2): в Екатеринбурге на рост налоговых платежей обратили внимание 36,7% опрошенных, в Томске – 45,7%, в Воронеже – 56,8%. Очевидно, что противоречивая политика федерального и местных правительств будет способствовать углублению различий между регионами, обострит проблему расслоения страны на зоны благополучия и сумеречные зоны упадка и деградации.

Улучшение экономической ситуации за последние восемь лет повысило социальные ожидания граждан: большинство полагает, что их уровень жизни либо не изменится, либо повысится. Доля тех, кто полагает, что жизненный уровень существенно повысится, невелика – не более 14% опрошенных. Заметно больше тех, кто считает, что положительные изменения, если они все-таки произойдут, будут незначительными, вровень с теми темпами, которыми развивается экономика.

Рис. 3. Предполагаемая социальная динамика

На общем фоне явным образом выделяется Калининград (рис. 3), где большая часть населения ожидает ухудшения жизненного уровня по сравнению с недалеким прошлым. Предположительно причиной этого явились политические проблемы последнего времени. Область оказалась фактически изолированной от России и поэтому не вполне готовой к тому, чтобы капитализировать преимущество тесных связей с наибольшими успешными регионами страны.

Рис.4. Экономические ожидания в разрезе возраста

Как следует из рис. 4, наиболее высокий уровень оптимизма свойствен молодым людям. Налицо линейная зависимость: чем моложе гражданин, тем более оптимистичен он или она в отношении ближайшего будущего. У подобного оптимизма есть как личностные, так и социальные основания. Молодые люди более адаптированы к рыночному обществу, чаще, чем пожилые граждане, воспринимают его как естественное общественное устройство и потому чаще готовы пользоваться теми преимуществами, которые это устройство предоставляет молодым энергичным, ориентированным на карьеру работникам. Следует заметить, что уменьшение доли оптимистов по мере продвижения от молодых к старшим возрастным группам не влияет сколько-нибудь заметно на долю пессимистов: она остается примерно одинаковой во всех возрастных группах. По мере убывания доли оптимистов растет доля тех, кого можно назвать консерваторами – людьми, считающими, что в ближайшем будущем они останутся на том же уровне благополучия, что и сейчас.

Значительная (до 30%) часть населения российских регионов имеет конкретные планы социального продвижения. Три стратегии мобильности преобладают над всеми остальными. Во-первых, это более упорный труд на нынешнем рабочем месте (рис. 5).

Рис.5. Стратегия повышения стандартов жизни: упорный труд  на нынешнем рабочем месте

В разных регионах доля тех, кто выбирает данный вариант преодоления материальных проблем, составляет примерно от четверти (Приморье) до трети (Воронеж). Одним из ключевых факторов, влияющих на размеры данной группы, является горизонт возможностей, представляемых местным рынком труда. Если рынок труда динамичен, если его размеры увеличиваются, то логично, с точки зрения работника, не ограничивать свои возможности нынешним рабочим местом, планировать переход на другое место с более высокой оплатой труда. Если же в некоторых секторах рынок депрессивен, то соответственно сменить рабочее место нелегко и оптимальной, если не единственной возможностью, становится более упорный труд на нынешнем месте. Эта зависимость часто усиливается таким фактором, как ценностное восприятие рабочего места. Инженер, имеющий высокую квалификацию, постарается остаться на той позиции, которая предписана ему его квалификацией, и крайне неохотно рассматривает варианты ухода на более высокооплачиваемую, но менее престижную должность. В Воронеже наблюдается синхронная работа обоих факторов: с одной стороны, наблюдается упадок некоторых отраслей экономики, с другой — присутствует такой фактор, как наличие развитой вузовской системы, а также предприятий, по определению ориентированных на специалистов высокой квалификации (например, авиастроительные предприятия).

Во-первых, это стратегия получение более высокой квалификации, нового, второго или дополнительного образования, позволяющего претендовать на высокооплачиваемую работу в наиболее динамичных отраслях экономики. Во всех городах доля тех, кто планирует двигаться в этом направлении, составляет примерно пятую часть всего взрослого населения (рис. 6).

Рис.6. Стратегия повышения стандартов жизни: учеба (в разрезе возраста)

Как правило, эту стратегию выбирают молодые люди, активно ищущие варианты более выгодного социального позиционирования. Молодые люди до 30 лет видят в этой стратегии реальные возможности социального продвижения, в более старших возрастных группах доля тех, кто хотел бы учиться дальше существенным образом снижается: в группе 31-40 лет доля тех, кто думает о получении дополнительного образования, равна 21,7%, в более старших группах она не превышает 10%.

Во-вторых, это поиск нового, более выгодного рабочего места при той же квалификации. Речь идет о горизонтальных перемещениях, следствием которых должно стать продвижение в вертикальном измерении социальной стратификации. Во всех городах, охваченных исследованием, за исключением Воронежа, доля тех, кто собирается искать новую работу, колеблется от 25 до 30%. Только в Воронеже доля желающих сменить работу выходит за верхний предел, равный 30% и составляет 37%. Причины различий между регионами следует искать в уровне удовлетворенности социоэкономической ситуацией – собственной и региона в целом. В Воронеже уровень жизни населения ниже, чем в других регионах, отсюда более настойчивое желание применить любую из имеющихся возможностей для того, чтобы выйти из жизненного тупика, покинуть ту нишу социальной структуры, в которой возможно простое выживание без каких-либо надежд на развитие.

Логично, что желание сменить работу характерно, прежде всего, для молодежи и людей среднего возраста. Первые предъявляют к жизни и возможным работодателям более высокие требования, вторые ощущают себя наиболее ценной частью рабочей силы и готовы сменить место работы в том случае, если чувствует, что как обладатели ценных ресурсов они не получают достаточного вознаграждения (рис. 7).

Рис.7. Стратегии повышения стандартов жизни: смена места работы

Проективная мобильность работников снижается к более старшим возрастам, хотя и не сходит на нет полностью. Даже в предпенсионном возрасте доля тех, кто хотел бы в ближайшее время сменить работу, достигает 16,5%.

В-третьих, это миграционная стратегия, предполагающая перемещения за пределы региона в более успешный и перспективный регион России или за ее пределы. Доля желающих мигрировать варьируется от 3,5% (Екатеринбург) до 13,5% (Томск). Около 4% во всех регионах, кроме Екатеринбурга, предполагают уехать не только за пределы региона, но и за пределы России. Как правило, этот тип миграционной стратегии характерен для самой молодой группы (5,5%). В других возрастных группах доля потенциальных эмигрантов несколько ниже, хотя и ненамного: в средневозрастной группе (31—40 лет) она равна 3,7%, в группе 41—50 лет – 4,1%.

Следует заметить, что каждая из упомянутых стратегий не существуют по отдельности, они по-разному комбинируются друг с другом, рождая совокупности противоречивых факторов влияния на социальную ситуацию. С одной стороны, стремление повысить квалификацию можно рассматривать как признак положительных изменений, с другой — отток образованных специалистов в столичные города или за рубеж не может не сказываться в негативном ключе на перспективах экономического и социального развития региона. Иными словами, даже такое положительное явление, как увеличение образовательных ресурсов, может иметь некоторые негативные последствия, если оно не имеет эквивалентных позитивных изменений рынка труда. Необходимо подчеркнуть, что полного равновесия рынка труда и квалификационных ресурсов быть не может по той причине, что квалификационный капитал более ликвиден, более подвижен, чем структура занятости. Рассмотрим более подробно факторы, которые в ближайшем будущем могут привести к существенным изменениям рынка труда со стороны предложения.

Рис.8. Факторы, способные в ближайшем будущем повлиять на состояние рынка труда

Диаграмма, приводимая на рисунке 8, иллюстрирует тесноту связи переменной «повышение квалификации» с переменными, обозначающими планируемое действие в ближайшем будущем (коэффициент Спирмена). Повышение квалификации коррелирует на значимом уровне с поиском нового места работы, надеждами на создание собственного предприятия, изменением места жительства или даже эмиграцией. В относительной свободе перемещений работник ощущает себя субъектом выбора и будет в этом качестве влиять на все параметры региональных и общероссийского рынков труда. Возникает закономерный вопрос: как в ближайшем будущем специфика местных рынков труда скажется на состоянии экономики и стандартах жизни населения в регионах. Можно предположить, что молодые специалисты, получившие квалификацию по тем специальностям, в которых нуждаются региональные рынки, будут активно выбирать наиболее удобное, комфортное для них место работы. Таким местом, безусловно, станут столичные и другие крупные города, предоставляющие работающей молодежи значительно больше возможностей развивать таланты, разнообразить досуг, чем средние и малые поселения. Косвенным образом в пользу данного предположения говорит то, что доля желающих мигрировать из Екатеринбурга значительно меньше, чем, к примеру, доля тех, кто желает выехать из Томска. Томск – это крупный образовательный центр, готовящий специалистов высокой квалификации в самых разных областях. При этом возможности трудоустройства молодежи в самом Томске невелики или, если быть более точным, не так велики, как в других крупных городах. Поэтому логичным является предположение социологов Томского МИОНа о возможной миграции квалифицированной молодежи из города в обозримой перспективе. Этот прогноз может быть опровергнут только в том случае, если сам Томск и районы, прилегающие к нему, будут динамично развиваться, предлагая молодым людям возможность самореализации. Примерно в том же, если не более сложном, положении находится Воронеж. Здесь напряженность рынка труда такова, что отток населения, особенно молодежи, представляется неизбежным. Как Томск, так и Воронеж имеют варианты развития, соответствующие позитивному варианту сценария. В ближайшие пять-шесть лет Томск должен стать базой для технопарка, венчурных производств, разрабатывающих и апробирующих новые технологии. Воронеж может набрать обороты благодаря процессам консолидации, протекающим в авиастроительной отрасли, электронной и перерабатывающей промышленности. Вопрос только в том, насколько успешной станет промышленная политика, насколько динамичным становление инновационной сферы в производствах.

<<назад

оглавление

>> дальше