Знает ли Аркадий Бабченко историю Европы?

Яницкий О.Н., Институт социологии РАН

Продолжу свои размышления относительно нынешней ситуации в Европе.

В ходе программы «Своими глазами» на «Эхе Москвы» (16.09.2015) писатель и журналист Аркадий Бабченко, наблюдая со стороны наплыв мигрантов из Сирии и других стран Ближнего Востока в Европу, утверждал, что ЕС справится с этим потоком, как Европа справлялась с подобными массовыми перемещениями в годы после 1-й и 2-ой мировых войн. Я всегда с большим интересом читаю публикации А. Бабченко, но, полагаю, что данный его прогноз, по крайней мере, сегодня, преждевременен.

Во-первых, краткосрочная помощь, оказываемая беженцам волонтерами на вокзалах Будапешта, Вены или Мюнхена, – это одно, а постоянная жизнь бок-о-бок с такими анклавами переселенцев – совсем другое.

Во-вторых, в годы после Второй мировой войны были проблемы с возвращением к жизни людей той же европейской культуры, а сегодня ситуация совсем иная. Вместе с тем, после Второй мировой войны не только многим сотням евреев, но и людям других национальностей, не было, куда возвращаться вообще – их родственники погибли, а дома были разрушены. И тогда начался массовый исход из Европы в США, Канаду, страны Латинской Америки и несколько позже – в Израиль (см., например, историю корабля «Исход»). Так что и в те времена процесс «окончательной» адаптации «перемещенных лиц» был очень долгий и болезненный, а иногда и чреватый вооруженными столкновениями.

В-третьих, после ужасов тех двух войн европейцы, которые выжили и смогли вернуться домой,  были готовы на все, они хотели вернуться в прежнюю жизнь. И для этого они были готовы напряженно трудиться, долго отказывая себе в самом необходимом. А чего хотят новые переселенцы – вопрос открытый. Хотя, судя по их нацеленности на Германию, Великобританию и Швецию, они хотят максимум европейских благ «здесь и сейчас».

В-четвертых, после Второй мировой войны Германия была поделена на несколько зон между державами-победительницами. Фактически это были военные администрации, на территории которых гражданские права, как ее «коренных» жителей, так и беженцев и перемещенных лиц, были жестко регламентированы. Никаких самостоятельных переселений и перемещений из одной зоны в другую и быть не могло. К тому же, Сталин потребовал, чтобы все «перемещенные лица» из СССР (военнопленные, угнанные на работу в нацистскую Германию) были возвращены в СССР. Куда эшелоны с ними были направлены, хорошо известно. В 1945-46 годах моя сестра работала переводчиком в Советской военной администрации в Германии. Тогда она изъездила всю страну и поэтому знала ситуацию не на расстоянии «150 метров» от ближайшего вокзала, как сказал корреспондент, а изнутри. За эти впечатления инсайдера я ей благодарен и по сей день.

В-пятых, языкового барьера тогда тоже практически не было – в своей массе европейцы возвращались домой. А люди новой волны ищут лучшей жизни в чужой стране, где для натурализации 200-250 слов по-английски сегодня недостаточно.

В-шестых, задача послевоенной «адаптации» облегчалась тем, что часть военных преступников или тех, кто ревностно служил Третьему Рейху, смогла покинуть Германию, переселившись в Латинскую Америку, и спокойно доживать там свои дни.

В-седьмых, другая часть из этой «когорты» была привлечена западными союзниками на работу в их спецслужбы и была «адаптирована» ими вполне специфическим образом.

В-восьмых, и это принципиально важно, послевоенная Европа и другие страны (всего их было 16) во многом восстанавливалась благодаря американскому «Плану Маршалла». Этот план имел не только экономическую, но и политическую цель: «противостояние наступлению коммунизма». Для ее достижения США закачали в эти страны миллиарды долларов! У современной миграционной волны тем более есть глобальный контекст.

В-девятых, таким образом, уже после 2-ой мировой войны беженцы и перемещенные лица – были вовсе не европейской, а международной проблемой. Да и иначе быть не могло – война ведь была мировая. ООН в своих резолюциях от 12 февраля и 15 декабря 1946 г. постановила, что все ее члены должны содействовать скорейшей репатриации беженцев и перемещенных лиц. Вскоре после своего основания ООН создала Международную организацию по делам беженцев, которая в 1951 г. была реорганизована в Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев. Это управление существует и сегодня – в мире сегодня более 60 млн. беженцев. После 2-ой мировой войны, лагеря «перемещенных лиц» только на территории Германии просуществовали еще несколько лет, а в других регионах мира – существуют и поныне. Наконец, нельзя исключать и того варианта, что данный наплыв есть заранее спланированная акция в духе теории «гибридной войны». Может быть, под прикрытием потока «беженцев» уже началась массовая инфильтрация ИГИЛ в Европу? Ведь и в прошлом целые империи гибли под натиском подобного массового удара.

В-десятых, сможет ли Европа «переварить» этот поток? В дискуссиях на данную тему, мы всегда говорим: Европа, Европейская культура, жизнь как в Европе и т.д. А останется ли она прежней Европой, которую мы всегда брали за «точку отсчета»? Наконец, работая в 1980-90-х гг. по одной из межправительственных программ ЮНЕСКО, я имел возможность не только познакомиться «в натуре» с этническими анклавами (турецкими, пакистанскими и др.) в городах Великобритании, Франции и Норвегии, но и ходить с магнитофоном и задавать местным жителям интересующие меня вопросы. Насколько мне легко было разговаривать с коренными обитателями больших городов, настолько трудно (и опасно!) было пересекать черту, отделяющую их европейскую часть от подобных анклавов.

Как мне представляется, «Большая Европа» приспособилась к их существованию, насколько могла, но интегрировать их в свою социокультурную среду – нет. А ведь после Второй мировой войны прошло уже 70 лет. Так что делать окончательные выводы относительно перспектив адаптации (и, тем более, ассимиляции) новой волны массового «переселения народов» с других континентов в Европу еще рано. Это процесс нужно изучать долго и изнутри, а не с позиции весьма профессионального, но все же  кратковременного и стороннего наблюдателя.

18.09.2015