Хорошо ли мы знаем свою историю?

Яницкий Олег Николаевич, Институт социологии РАН

Недавно на ул. Мясницкой в Москве открыли памятник французскому урбанисту швейцарского происхождения Ле Корбюзье. Что ж, «пусть расцветают все цветы…». Но все же иногда полезно знать кое-что из российской истории и не только. Не раз в течение жизни Ле Корбюзье высказывался в том смысле, что нет возможности мечтать о сочетании города прошлого с настоящим и будущим… В Москве все нужно переделать, предварительно все разрушив. Как он писал в своей книге, «может быть только один выбор: «да» или «нет», жизнь или медленное угасание». Или: «Прямая линия оздоровляет город, кривая несет ему разорение, всякого рода опасности и осложнения, парализует его жизнь… Кривая улица есть результат прихоти, нерадения, беспечности, лености, животного начала. Прямая улица – результат напряжения, деятельности, инициативы, самоконтроля. Она полна разума и благородства» (Ле Корбюзье. Архитектура ХХ века. Москва: Прогресс, 1970. с. 29-30). Если следовать его заветам, то завтра же надо начинать «выпрямлять» Бульварное кольцо, затем Садовое и т.д. Ле Корбюзье фактически солидаризировался с идеей некоторых советских «авангардистов», полагавших, что, сохранив «кусочки» дворянской, купеческой и т.п. Москвы, её генеральный план нужно кардинально переделать, упорно превращая столицу в грандиозный парк. Я отнюдь не поклонник  сталинского режима, но, Слава Богу, что тогда при разработке Генерального плана Москвы 1935 г., его лидеры поставили задачу сохранить историко-культурное наследие нашей столицы. Насколько это удалось – другой вопрос.

В своих воззрениях Ле Корбюзье был радикалом. Вот он с удовольствием цитирует в своей книге чью-то мысль о том, что «Через двести лет американцы будут любоваться строго рациональными произведениями современной Франции, французы же будут поряжены романтикой небоскребов Нью-Йорка» (там же, с. 27). Прошло почти 100 лет, но я что-то не видел толп туристов, любующихся Дефансом, этим «бетонным» районом Парижа. В Лондоне теперь есть свой (улучшенный) «Дефанс», он называется Доклэнд. Он соединил в себе все виды и формы урбанизма, но опять же массовый турист предпочитает старый центр британской столицы. А как тогда быть с «одноэтажной Америкой», равно как и с быстро растущей «одноэтажной Россией»? И тем, кто так восхищается творениями Ле Корбюзье, я бы посоветовал поинтересоваться, как в действительности были использованы такие его творения, как Марсельский блок или целый город Чандигарх. Впрочем, Ле Корбюзье был радикалом не всегда. Когда фашисты оккупировали Францию, он не вступил в ряды Сопротивления, а «бежал в зону, незанятую немцами, где, скрываясь, продолжает разрабатывать теоретические вопросы». Имеется в виду его «модулёр», система новых пропорциональных отношений  (та же, с. 299).

Но вернемся к зданию Центросоюза на Мясницкой ул., где сегодня поставлен памятник Ле Корбюзье. Я неоднократно бывал в этом здании. Судите сами. Во-первых, задуманная Корбюзье система межоконной вентиляции не могла быть реализована ни тогда, ни позже. В итоге летом «население» этого здания страдало от перегрева (были и случаи теплового удара), а зимой – от холода. Ведь окна-то архитектор запроектировал ленточными, то есть сплошными на всю длину здания, на всех этажах! Во-вторых, знаете ли вы, что такое «патерностер»? Нет, это не Молитва Господня, а постоянно движущийся многокабинный лифт без дверей («вертикальная лента»), в который надо было быстро запрыгивать и столь же быстро выпрыгивать! И горе тому, кто не успел: он рисковал остаться или без ног, или без головы. В-третьих, вместо лестниц – пологие пандусы. Да, они хороши для одиночного спокойного подъема и спуска. Но, не дай Бог, случится какая-нибудь авария или пожар! Неизбежно возникнет давка, и число жертв тех, которые бросятся бежать по этим пандусам вниз, будут исчисляться десятками, если не сотнями! Ну и наконец, наверное, только «Архнадзор» знает, какую историко-культурную ценность представляли здания, находившиеся здесь до начала строительства здания Центросоюза.

И еще. В 1950-55 гг. Ле Корбюзье построил капеллу Роншан для паломников, похожую, на мой взгляд, на «железобетонный гриб». Интересно, что бы сказали наши церковные иерархи, если бы такой «гриб» предложили бы соорудить рядом с Ново-Девичьим или Донским монастырем? Думаю, что не зря некоторые художники призывают защитить церковное искусство от обмирщения. Да, в России работали выдающиеся европейские мастера архитектуры – Бартоломео Растрелли, Аристотель Фиораванти, Джакомо Кваренги. Однако они тонко чувствовали специфику нашей православной культуры и внесли неоспоримый вклад в ее развитие. Может быть, уже пора поставить солидные памятники не только Василию Баженову и Матвею Казакову?

21.10.2015