Теракт в Домодедово и логистика безопасности

Теракт в Домодедово и логистика безопасности

Яницкий О.Н.

Только что вернулся самолетом из командировки за рубеж, и вот – теракт в Домодедово. Снова и снова прокручиваю в голове логистику отношений «пассажир–персонал а/п», проще говоря, цепочку действий наземного персонала а/п и многого не понимаю. Почему не «просвечивали» мой багаж еще на входе в а/п? Почему его вообще при мне не просвечивали? Если его просвечивают где-то в недрах а/п, то почему ни общественное мнение, ни я, конкретный пассажир, ничего об этом не знаем? А путь моего чемодана от стойки регистрации до багажного отделения самолета – кто о нем что-либо знает? И что грузят туда еще?

Досмотр ручной клада и моего тела кажется очень тщательным. Но так ли это? Одних раздевают почти до нижнего белья, других – только до пояса, одних заставляют снимать обувь, другие проходят так или в мягких тапочках и т.д., Почему такой разнобой? После пограничного контроля и перед накопителем проходит иногда почти час, и я встречаю в этих гигантских пустынных залах десятки самых разных людей, от уборщиц и ремонтников до персонала а/п. Кто и когда мне сказал, кто и насколько тщательно их проверял? Опять «черный ящик»? Почему бы, как это делается в других странах, непосредственно перед посадкой в самолет не проверить ручную кладь еще раз, тем более, что снова стали разрешать брать в кабину самолета довольно объемистые чемоданы на колесиках, если они помещаются у вас над головой в самой кабине. Почему?

Это все детали, порожденные моим страхом, скажете вы. Нет, это – те самые кодификация и логистика, которые постоянно являются предметом наших профессиональных дискуссий. «Демократы» стонут от заорганизованности политической жизни: действительно, слишком много правил, процедур и инструкций надо соблюсти. Но вот звенья этой, совсем не политической цепочки, о которой я говорю, этой социальной технологии обеспечения безопасности (социальной, потому что в ней задействован персонал а/п) явно кодифицированы недостаточно. То пассажир мается часами в ожидании, то стоит в длинных очередях на досмотр, то его прогоняют через очередной фильтр по принципу «скорей, скорей», то он опять потом слоняется по а/п в ожидании посадки, то дышит в затылок друг другу, чтобы скорей наконец войти в самолет, хотя места нумерованы. А ведь от отстроенности этой социальной технологии, от отсутствия в ней социальных и технологических «дыр», зависит ежедневно жизнь сотен тысяч авиапассажиров.

Я уже не раз писал, что мы живем в обществе всеобщего риска. Но если изношенные и устаревшие промышленные технологии, равно как и всю инфраструктуру нашей повседневной жизни, нельзя заменить одновременно, а также научить людей правильно пользоваться ею, то данная социальная технология должна быть предметом научного интереса и общественного контроля, а не только служб, отвечающих за безопасность.