Не «движуха» это. Все гораздо серьезнее!

Не «движуха» это. Все гораздо серьезнее!

Олег Яницкий

«Движуха», «манежка», «триумфалка» – этим некоторые столичные журналисты до сих пор микшировали, снижали масштаб прошлых протестов. Сегодня репортеры, особенно те, кто побывал в автозаках и райотделах полиции, уже так не напишут. Надо говорить о массовом социальном движении и противостоящих ему силовых структурах и контр-движениях. Вот самый краткий перечень произошедших перемен:

1. Власть, использовав все доступные ей ресурсы, в том числе, создав Народный Фронт как испытанную форму «единства партии и народа», не смогла убедить его, что грядет «дальнейшее улучшение». Как и в советские времена, власть не учла, что народ со временем изменился.  Он не поверил ей, что жизнь, как талдычит телевидение, состоит или из непрерывного успеха, или из непрерывного кошмара убийств и изнасилований.

2. Вся Россия уже давно «беременна» протестами. Но в виду ее огромности, разнообразия и недостатка ресурсов протестных групп, они до сих пор оставались лишь оспинами на ее теле. Однако стоило только сравнить результаты голосования в сети и по официальным протоколам, эти выборы стали легитимным, всеобщим и мобилизующим стимулом массового протеста.

3. Изменилась социальная база движения: это не хиппи, не дезертиры и тем более не отморозки, а прежде всего молодежь, желающая работать и жить достойно, с перспективой здесь и сейчас; а также средний класс, стремящийся делать честный бизнес опять же здесь, в России. Вышли на улицу и пенсионеры, продемонстрировав власти, что они – тоже хотят перемен. Те, кто сразу хотел жизни иной, – уже за океаном.

4. Власть должна не только «вещать», но и слушать народ. События последних дней подтвердили старую истину: если власти годами не хотят слышать массы, то мирный электорат превращается в массовый протестный. Неужели реальный опыт глобализации социальных движений («арабской весны» или «Оккупируем Уолл-Стрит»), кроме сирийского, ничему не научил, кроме как усилению репрессивной машины?

5. Большие города остаются центрами протестной активности. Ситуация еще раз подтвердила, что центрами концентрации протеста и социально-политических перемен являются столицы и крупнейшие города. И хотя, жители российской глубинки столицу не жалуют, они понимают, что главные проблемы решаются именно в столицах, и поэтому едут на московские и питерские митинги.

6. Формирование протестного электората шло через социальные сети, который, спустившись на землю, стал реальной политической силой. Этому опять же способствовал закон социального сравнения: как отмечается, «вброс» голосов в off-line был на несколько порядков выше, чем в on-line. 

7. Казалось, что  оппозиция – это кучка одних и тех же людей. Но видимо кризис и окончательное отчуждение власти от общества сделали свое дело: у оппозиции появилось множество союзников и последователей. Раньше заявляли 300 чел., приходило 50 или 100. Теперь  – наоборот! Не менее важно, что в ходе конфликтов с властью возникли новые лидеры: Е.Чирикова, Е. Ройзман, Д. Быков и многие другие. Началось новое размежевание в среде лидеров творческих профессий.

8. Ключевой вопрос: кто кого победит – государственная машина или интернет, точнее, социальные сети? (Ю. Латынина). Теоретически, социальные сети всегда сильнее, потому что они гораздо более быстры, мобильны, способны к быстрому реструктурированию и самоорганизации. Да, государство может «обрушить» социальную сеть, однако – с риском обрушить и себя самого: не свои внешние границы, а тонкую самонастройку общественного организма, которая не терпит «ручного управления».

9. Но вопрос: «жесткое» государство или «лабильная» сеть гораздо шире. Это – вопрос о том, какую модернизацию мы в конечном счете выбираем или хотим иметь: технократчески-авторитарную или демократически-гуманистическую?

10. И еще один урок нам, социологам: надо учитывать такой ресурс как настроение масс, и  шире – их эмоциональный настрой. И уметь переводить его в силу массового действия. За 20 лет после распада СССР накопились усталость и злость. Как и движение «Оккупируем Уолл-Стрит», нынешние протестные акции в Москве и Петербурге мотивировались так: надоело!, «достали»!, нас не слушают! и т.п. Такая мотивация – мощный ресурс.

09/12/2011